Внимание!
- U-mail
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

ангст\драма\мистика\психодел\хоррор: "Без тебя", авторы - The Phantom и Rudaxena, бета - iris M
Арт №1: "r u fucking serious?.." - автор - Unloved C, "Бал" - автор - анон с чибиками
PWP: "Без объяснений и причин", автор - Puhospinka aka Незаметный член общества, бета - Toriya
детектив\приключения\экшн: "Смотри, но не трогай", автор - Var_vara_, бета - анонимный доброжелатель
арт № 2: Арт №2: "Расскажи, Снегурочка" - автор - iris M, "Почему он не звонит" - автор - анон с чибиками
внеконкурс: "Романтика", автор - Тай~
@темы: деанон, Cherry band
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (1)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

ангст\драма\мистика\психодел\хоррор: "Давай поженимся", автор - Jolynn, бета - The Phantom
арт № 1: "Обручение", автор - iris M
PWP: "Пляж", автор не пожелал деанониться
детектив\приключения\экшн: "(Не)удачный вечер", автор - тау кита 77, бета - iris M
арт № 2: "Не в первый раз", автор - Unloved C
AU\кроссовер: "Прекрасный незнакомец", автор - Доктор Амбридж, бета - iris M
@темы: деанон, Клубничные придурки
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

ангст\драма\мистика\психодел\хоррор «Пора делать выбор» автор Доктор Амбридж, бета iris M
арт № 1 арты: «Мне нравятся твои волосы» - Бабушка Хай-Хай, «Небезопасное расстояние от акулы», «Вот оно!», «Превознесение», «Император бит», «А я так свеж» - анон с чибиками
PWP фики: «Должок» автор тау кита 77, бета Шуршунка (анонимный доброжелатель), «Ожидание» автор Soul of Black Raven, беты Mritty (анонимный доброжелатель), iris M
детектив\приключения\экшн «Коробочка с сюрпризом» автор Soul of Black Raven, беты Eswet (анонимный доброжелатель), iris M
арт № 2 арты: «Сегодня живой» Бабушка Хай-Хай, «Вовремя» iris M
AU\кроссовер «Тест на лояльность» автор тау кита 77, бета iris M
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

"Перед победой" - Jolynn (бета - iris M)
"И возгорится пламя" - Soul of Black Raven (беты - [Noctis] и iris M)
Драма/ангст, мистика/хоррор
"Магическая дверь" - тау кита 77 (бета - iris M)
"Под землей, глубоко" - Доктор Амбридж (бета - iris M)
арт №1
"Печенье" - Taro Amoretti
PWP
"Никто, кроме избранных" - Доктор Амбридж (бета - iris M)
"На сто долларов" - Soul of Black Raven (бета - iris M)
Детектив/экшн/приключения
"Своя семья" - Пэмдар (бета - iris M)
арт №2
"Ловушка для дона" - iris M
АУ/кроссовер
"Телохранитель" - Soul of Black Raven (беты - Mritty и iris M)
Оформление - Taro Amoretti
@темы: деанон, Кнут и меч
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

ангст\драма\мистика\психодел\хоррор Коробочка автор Judan, бета Цвай
арт № 1 Сезон охоты Rudaxena
PWP Ебанаты автор Soul of Black Raven бета k8 (анонимный доброжелатель)
детектив\приключения\экшн Кто не рискует авторы The Phantom, герцогиня де Шеврез, бета iris M (анонимный доброжелатель)
арт № 2 Перекур и перекус Dejavidetc
AU\кроссовер Наоборот автор Var_Vara_, бета анонимный доброжелатель
Оформление - Dejavidetc
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Команда S80 team - 118 баллов
Команда Кнут и меч - 97 баллов
Команда Клубничные придурки - 87 баллов
Команда Голубика мечты - 83 балла
Команда Cherry band - 80 баллов
Команда S59 team - 77 баллов
Голоса пользователя Gari Weasel не учитывались.
Поздравляем победителей и благодарим за участие все команды

@темы: организационное
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (1)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

Команда: греховная корзинка плодов
Тема: AU\кроссовер
Пейринг/Персонажи: Кен/Чикуса, Кен/Чикуса/Хром
Размер: мини, 1660 слов
Жанр: мистика
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все принадлежит Амано
Саммари: Кен готов заплатить любую цену, чтобы сбежать с Чикусой из интерната для трудных подростков
Предупреждения: AU

В тот раз почти все спали или сидели, отстраненно пялясь в одну точку. И вдруг, посреди тишины и бубнежа, Чикуса достал из кармана йо-йо и со всей силы запустил в окно.
Раздался треск, затем звон осколков. На пару мгновений снова повисла тишина, даже мистер Спенсер заткнулся. Кен первым пришел в себя, подскочил и изо всех сил заорал:
— Круши все!
А потом перевернул парту. Остальных долго уговаривать не пришлось, и через секунду весь класс ломал мебель, дрался, запрыгивал на подоконники и распихивал по карманам осколки, надеясь потом их припрятать на всякий случай. Мистер Спенсер мигом оказался под столом. Кен бил и кусал всех, до кого мог дотянуться, но все равно то и дело поглядывал на Чикусу. Тот сидел, словно происходящее его никак не касалось, и вдыхал свежий воздух, тянущийся из разбитого окна. Ловил момент, пока хоть ненадолго перестало пахнуть плесенью.
Веселье продлилось недолго — вскоре в комнату ворвались санитары. Точнее, младшие педагогические работники, как их здесь почему-то называли учителя. Кен считал, что нет большой разницы, как называть недалеких уродов, которые бьют тебя под ребра.
Пока класс выстраивали, Кен вытирал разбитые губы и смотрел в сторону двери. На пороге мистер Спенсер, старая крыса, протирал платком потную лысину и что-то возмущенно рассказывал человеку, которого с места Кена не было видно.
Когда этот человек вошел в комнату, все, даже санитары, разом заткнулись, а Кен мысленно чертыхнулся. Только не этот.
Мозгоправ — он же мистер Саммер, он же главный психолог — плавно, словно хренов вампир, приближался. Кен предпочел бы вампира или лучше самого дьявола, чем этого.
В клетчатом пиджаке, очках и с седыми волосами, мистер Саммер выглядел как человек, которому можно рассказать обо всех своих подростковых проблемах, и одно это сразу заставляло подозревать нехорошее. Но хуже всего были его пустые глаза и улыбка, которая то появлялась, то исчезала, словно никак не зависела от своего хозяина. Когда Кен только попал в интернат, то решил, что перед ним педофил. Но после он поспрашивал учеников постарше и услышал... Другие версии.
Кен про себя молился, чтобы этого не произошло, но Мозгоправ приблизился прямо к Чикусе.
— Это ваше третье замечание, если я не ошибаюсь? — спросил Мозгоправ так, словно был очень этому рад. Улыбка скользнула на его лицо и тут же исчезла.
Чикуса поднял голову и стойко встретил пустой взгляд, но ничего не ответил. Кен сжал руки в кулаки так сильно, что стало больно от протыкающих кожу ногтей.
— Что ж, нам точно нужно побеседовать, — с этими словами Мозгоправ развернулся и пошел прочь. Чикуса в сопровождении двух санитаров, словно буйный больной, последовал за ним. Кен зарычал и рванул вперед, но тяжелая рука его остановила.
— Не надо, — шепнул санитар, и что-то в его тоне заставило Кена остановиться. Наверное, это был страх.
***
Кен мерил шагами комнату до полуночи. После двенадцати Чикусу привели. Он вошел, молча лег на нижнюю полку, подложив руку под ухо, и уставился пустым взглядом в противоположную стену.
— Чикуса? — несмело позвал Кен, потом сел рядом и потряс его за плечо.
Не помогло, Чикуса продолжал смотреть в стену. Их маленькую комнатку освещала только луна, и его лицо казалось совсем бледным.
— Чикуса! — Кен позвал громче, он не мог выносить эту тишину, которая тянулась, и тянулась, и тянулась.
Но когда Чикуса все-таки заговорил, Кен вздрогнул от неожиданности.
— Он сожрал меня, — сказал Чикуса глухо.
— Что?.. — Кен ничего не понимал и начинал злиться. — Послушай, если этот ублюдок…
— Он сожрал меня, — тем же тоном повторил Чикуса, тихо, но это заставило Кена заткнуться. — Он спрашивал меня о семье, о родителях, о братьях. О том, какой у меня был первый велосипед и что я больше всего любил в детстве на завтрак. Обнимала ли меня мама и учил ли отец играть в шахматы. Я рассказывал, я не мог перестать, и он жрал все это с довольной рожей, пока не сожрал до конца.
Кен понял, что стискивает руку на плече Чикусы слишком сильно, но тот на это никак не реагировал, продолжая монотонно говорить:
— И я больше не помню, какой вкус был у той каши. Я не помню, было ли мне весело кататься на велосипеде. Я не помню лиц своих родителей.
Значит, правду говорили старшеклассники. Те из них, кто еще с кем-то говорил. Интернат Эстранео был лучшим в стране исправительным учреждением для трудных подростков. На деле это означало, что из него выходили идеальные офицеры, которые тут же присоединялись к Великой Войне. Кен, когда угодил сюда, считал, что уж с ним-то этого не случится. Теперь он уже не был так уверен.
Если бы Мозгоправ находился сейчас в комнате, Кен вцепился бы ему в глотку зубами, как сделал со своим домашним психологом. Но Мозгоправа здесь не было, зато был Чикуса.
— Эй, — Кен присел на корточки так, чтобы его лицо оказалось напротив лица Чикусы. — Меня он тоже сожрал?
Чикуса посмотрел на него, и впервые за последние несколько минут в его глазах промелькнуло какое-то выражение.
— Нет, — ответил он тихо. — Тебя я ему не отдал.
Услышав это, Кен быстро прижался губами к губам Чикусы, потом отстранился и уверенно сказал:
— Тогда мы уберемся отсюда нахрен.
— Куда? — хмыкнул Чикуса безрадостно. — Некуда идти. Если сбежим, то просто попадем на фронт раньше, как беспризорники, станем рядовыми и умрем быстрее.
— Мы свалим, — повторил Кен, и сейчас он действительно верил в свои слова. — Обещаю.
И Чикуса не стал с ним спорить.
***
У друга Кена был знакомый старшеклассник, который знал парней из тринадцатой комнаты, которые… Слухи путались и противоречили сами себе, но за месяц Кен опросил всех, кого смог, сломал пару носов и узнал то, что хотел.
— Это глупо, — в который раз сказал Чикуса, отстригая прядь волос и кладя в начерченный мелом круг. — Нам же не по десять лет.
— У нас есть другие варианты? — Кен достал из кармана зуб, который один из старших выбил ему за слишком настойчивые вопросы. — Нет. Ну и заткнись.
После отбоя свет в комнатах включать нельзя, поэтому они довольствовались заглядывающей в окно луной. Но так даже лучше. Страшнее. Должно быть страшно, иначе какой смысл?
Кен откашлялся и начал первым:
— Я дарю тебе эту жертву, Черная невеста, как свадебный подарок, — в горле вдруг пересохло. Он прокашлялся и продолжил: — Явись ко мне и забери меня целиком.
Чикуса закатил глаза, но когда он произнес ту же фразу, в его голосе не было насмешки.
Они начали повторять слова снова и снова. Жертва, Черная невеста, явись к нам. Забери нас, пожалуйста.
В коридоре послышались шаги. Кен вздрогнул и замер, а Чикуса сжал его руку. Если сегодня решат проверить их комнату, то за алтарь на полу их точно отправят к Мозгоправу. И тогда, возможно, некого уже будет забирать.
Кен не заметил, как зажмурился, но шаги затихли, а дверь в их комнату так никто и не открыл. На этот раз пронесло.
Наверное, это в самом деле сказки. Один парень из тринадцатой просто сбежал на фронт, а второй повесился с горя. Никто их не спас, и Кена с Чикусой никто не спасет.
Чикуса вдруг громко выдохнул и сильнее сжал его руку. Кен распахнул глаза, и ему всех сил стоило не заорать.
В круге из мела сидела Черная Невеста.
***
Старшие рассказывали разное. Одни говорили, что у нее в животе дыра и кишки то и дело вываливаются наружу. Другие, что у нее нет одного глаза, а в глазнице живет змея. Зато почти все описывали грудь пятого размера и длинные ноги.
В круге из мела сидела обычная девчонка в черном платье, и если бы Кену не было так страшно, он бы даже испытал разочарование. Хотя один ее глаз действительно прикрывала повязка, но в остальном она выглядела вполне нормально.
— Привет, — Невеста смущенно улыбнулась. — Кто из вас мой жених?
Голос ее выдавал, он звучал как будто откуда-то издалека. У обычного живого человека не может быть такого голоса. Кен попытался что-то сказать, но выдавил из себя только рычание.
— Ты можешь вытащить нас отсюда? — спросил за него Чикуса.
Невеста посмотрела на него, улыбнувшись еще шире. Теперь и улыбка ее выдавала, слишком широкая, слишком неподвижная. Глаз за повязкой засветился красным.
— Я заберу вас отсюда. Один станет моим женихом, — ее голос эхом отразился от стен, хотя Кен готов был поклясться, что, кроме них, этого никто не слышит. — И отправится со мной в Ад служить моему Хозяину. Второй сможет жить, я перемещу его в любое место в вашем мире.
Парни из тринадцатой, слухи… Кен не считал себя сообразительным, но тут он быстро сложил два и два.
— Пошла к черту, — ответил он, и в тот же момент Чикуса произнес:
— Я согласен, убей меня.
Они переглянулись. Выражение лица Чикусы было таким же безучастным, как после возвращения от Мозгоправа.
— Кен… — начал Чикуса, поправляя очки. Наверняка он собирался толкнуть убеждающую речь, полную логичных доводов.
— Нет! — оборвал его Кен. — Заткнись, даже не начинай. Я сам сдохну, но тебе не дам.
Это будет правильно. Кену все равно одна дорога до ближайшего окопа или в санитары, а Чикуса умный, он придумает что-нибудь. Убежит в Австралию, женится на дочке местного мафиози и будет вести его бухгалтерские книги.
Они смотрели друг на друга, не отрываясь. Глаза Чикусы странно блестели в лунном свете.
— Я могу спасти только одного, — напомнила о себе Невеста.
Чикуса тяжело вздохнул и потянулся к мелу.
— Мы отказываемся, — он собирался нарисовать крест, но Кен перехватил его руку.
— Подожди! — крикнул Кен и повернулся к Невесте, торопясь ухватить мысль за хвост: — Ты сказала, что можешь спасти только одного, так?
Невеста кивнула, глядя на него с любопытством.
— А что если мы вдвоем хотим пойти в Ад?
Не сокрытый повязкой глаз Невесты расширился от удивления. Кен глянул на Чикусу — тот улыбался. Впервые с тех пор, как вернулся от Мозгоправа.
— Мне нужно посоветоваться с Хозяином, — Невеста опустила веки и нахмурилась, повязка засветилась красным. — Хм… Мой Хозяин говорит, что вы — сумасшедшие...
— Это дом малолетних психов, что ты хотела? — хмыкнул Кен.
— …и что ему это нравится, — Невеста распахнула глаза и снова неловко улыбнулась. — Кажется, у меня будет два жениха.
После Кен не смог вспомнить, понравилось ли ему больше целовать Хром или смотреть, как она целует Чикусу. Но когда запах плесени сменился запахом серы, он все еще сжимал руку Чикусы, а значит, мог справиться с чем угодно.
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal



Команда: Боевая Бахча
Тема: Бонус
Пейринг/Персонажи: Цуна, Занзас
Тип работы: хэндмейд
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Дисклеймер: Всё - Амано
Предупреждения: возраст!АУ. Ёлочные игрушки в технике амигуруми

Название: К-комбо...
Команда: Боевая Бахча
Тема: Бонус
Пейринг/Персонажи: Натс, Бестер
Тип работы: хэндмейд
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Дисклеймер: Всё - Амано
Предупреждения: 1. Сначала ты пытаешься принять камбио-форму, а потом - суровую правду: кто-то трогал твои коробочки и сломал их!
2. Магниты на холодильник в технике амигуруми. Могут использоваться как ёлочные игрушки

Команда: Боевая Бахча
Тема: Бонус
Пейринг/Персонажи: арбуз
Тип работы: хэндмейд
Жанр: стёб
Рейтинг: G
Дисклеймер: Амано тут не при чём
Команда: Боевая Бахча
Тема: Бонус
Пейринг/Персонажи: арбуз
Размер: 20 треков
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Амано
Примечанияния: Fatalmente innamorato (перв. с итал.) Смертельно влюблён

Переводы песен:
saliva - always
Rotersand — We Will kill them all
laura pergolizzi - lost on you
Christina Perri - Human
skillet - feel invincible
7 Oops - Bye ByeЭто и вправду и ты! Я так и думала!
Какой приятный сюрприз!
А помнишь, когда-то мы бродили по этой улице в тени деревьев.
С нашей последней встречи прошел год, его волосы стали короче, он теперь совсем взрослый.
Раньше ты был настоящим сорвиголовой
И никогда меня не слушал,
А я всегда на тебя за это злилась.
Ты
Помчался сломя голову вперед, ко взрослой жизни
И оставил меня позади
Ледяной дождь
Все льет и льет
Это слезы, которые я проливаю из-за тебя
И хотя я все еще не понимаю твою доброту
Она разрывает мне сердце
Моей первой реакцией было
Пересечь улицу и окликнуть тебя
Однако я решила этого не делать
У тебя такое серьезное лицо
Теперь в твоем сердце для меня
Просто нет месте
Ледяной дождь
Все льет и льет
Эти слезы слишком уж холодные
Я злилась, когда ты не говорил: да или нет
А ведь на самом деле ты мне тогда помогал
Ветер уносит облако
И медленно разбивает его напополам
Я была такой дурой и пыталась выглядеть крутой
А на самом деле страдать меня
Заставляла я сама
Я рада, что смогла тебя увидеть
Ледяной дождь
Все льет и льет
Слезы исчезают и под летним небом
И превращаются в воспоминания
Я подвяжу волосы и пойду рядом с тобой
Я никогда не забуду этих слез
Команда: Боевая Бахча
Тема: Бонус
Пейринг/Персонажи: Занзас, Цуна
Размер: 8 треков
Рейтинг: PG
Дисклеймер: Амано

Переводы песен:
Leigh Nash (Of Sixpence None The Richer) - Charmed Life
Rachel Platten - Fight Song
scars on broadway - guns are loadedШрамы на дороге – пистолеты заряжены
Битое стекло напоминает мне о доме
Навевает воспоминания о давно минувших временах
Угадай, что сегодня возвращается
Я знаю, ты сказал, что все в порядке
Когда на земле закончится время
Вот по чему ты знаешь, что всему конец
Когда все пистолеты заряжены тобой под завязку
Все пистолеты заряжены тобой под завязку
Когда он оправдывается тем, что просто должен был уйти
Мы просто меняемся вместе с временами года, и ты никогда не знаешь
Угадай, что сегодня возвращается,
Я знаю, ты сказал, что все в порядке
Когда на земле закончится время
Вот по чему ты знаешь, что всему конец
Когда все пистолеты заряжены тобой под завязку
Все пистолеты заряжены тобой под завязку
Когда у тебя нет больше причин, когда ты просто не знаешь
И понимаешь, что тебе больше нечего показать
Когда ты колешь сердце, как кровоточащий барабан
И понимаешь, что тебе больше некуда бежать
Это жертве, а это палачу
Я знаю, что ты не выбирал ее, эту гребаную жизнь
Это жертве, а это палачу
Это жертве, а это палачу
Я знаю, что ты не выбирал ее, ты просто хочешь выжить
Битое стекло напоминает мне о доме
Навевает воспоминания о давно минувших временах
Угадай, что сегодня возвращается
Я знаю, ты сказал, что все в порядке
Когда на земле закончится время
Вот по чему ты знаешь, что всему конец
Когда все пистолеты заряжены тобой под завязку
Все пистолеты заряжены тобой под завязку
Это жертве, а это палачу
Это жертве, а это палачу
Я и гребаня жертва, и гребаный палач
shinedown - cut the cord Позволь сказать мне - я злобен,
Не отходчив!
Я за всем вокруг слежу, Хоть и в дуло я смотрю, И да, знаю...
Да, я - быдло!
Само вышло...
Я знаю, как наделать шум, Имею силу - и порву, Раз подвижен...
Победы страсть затмила взор,
Всё подготовь - и сей раздор! 2
Замри дыханьем и считай,
До десяти...
Коль пролью я боль - в тот вспомнишь час? 3
И так не в первый раз...
Этот нож в твоей руке...
Мне адвокат положен? (Иль нет?)
Мученья не дают всё брешь
С ударов, трупа, хоть и свеж,
Но жертвою не стань - леску режь! 4
(Воля, ла-ла-ла-ла!)
(К воле мы идём!)
Леску режь!
(Воля, ла-ла-ла-ла!)
(К воле...)
Ты должен вспрять духом,
Объять именье...
Было проще бы отбросить
Всё, что может потревожить,
Но ведь в этом - твоё наважденье!
Так будь же сильным, Отважным, стойким...
Будет сложно, это ранит, Знаем мы, что это значит,
Ведь пора стать зрячим и внушённым!
Победы страсть затмила взор,
Всё подготовь - и сей раздор!
Замри дыханьем и считай,
До десяти, до десяти...
Коль пролью я боль - в тот вспомнишь час?
И так не в первый раз...
Этот нож в твоей руке...
Мне адвокат положен? (Иль нет?)
Мученья не дают всё брешь
С ударов, трупа, хоть и свеж,
Но жертвою не стань - леску режь!
Режь!
Режь!
Победы страсть затмила взор,
Всё подготовь - и сей раздор!
Замри дыханьем и считай,
До десяти...
Коль пролью я боль - в тот вспомнишь час?
И так не в первый раз...
Этот нож в твоей руке...
Мне адвокат положен? (Иль нет?)
Мученья не дают всё брешь
С ударов, трупа, хоть и свеж,
Но жертвою не стань - леску режь!
Но жертвою не стань - леску режь!
(Воля, ла-ла-ла-ла!)
(К воле мы идём!)
Леску режь!
(Воля, ла-ла-ла-ла!)
(К воле мы идём!)

@темы: бонус, Боевая Бахча
- U-mail
- Профиль
- Комментарии (2)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

Команда: Cherry band
Тема: романс
Пейринг/Персонажи: Занзас, Сквало
Тип работы: арт
Рейтинг: PG
читать дальше

@темы: Cherry band, внеконкурс
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (5)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal


Команда: Боевая Бахча
Тема: романс/флафф/юмор/стёб (внеконкурс)
Пейринг/Персонажи: Сквало, Занзас/Цуна
Размер: 380 слов
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Дисклеймер: Амано, Амано же
Предупреждения: Это сайд-стори к фику Живое и мёртвое
Прислуга не попадалась на глаза, Хранители спали, даже ранняя пташка Леви храпел в своей постели, не портя настроение унылой рожей — видимо, не желал нарваться на постельного гостя босса.
Птицы за окном лениво переговаривались, дул лёгкий ветерок, а солнце пускало зайчиков по стене — Сквало метал в них дротики, когда ему требовалось подумать: заняв весь стол, он сидел с кофе и документами в гостиной второй час.
И как заведено у мироздания, благодать не могла длиться вечно. По двору разнёсся автомобильный гудок, надрываясь на особенно пронзительных нотах. Сквало от неожиданности опрокинул на себя остатки кофе, выругался и стремглав выскочил наружу — что за самоубийца, босс же ещё спит! На дорожке стоял яркий спортивный автомобиль без верха: «Порше Каррера ЖТ Ред 2005», как автоматически отметил Сквало.
Выпендрёжно красный, блестящий и незнакомый «порше». В нём сидели Гокудера в солнечных очках на голове и Ямамото в идиотской соломенной шляпе, как будто на пляж собрались.
Хули они тут делают?!
— Привет, Сквало! — улыбнулся Ямамото.
Сквало только было открыл рот, как на крыльцо выскочил Бел в пижаме:
— Я вас прикончу, уроды! Принц хочет спать!
Гокудера показал ему средний палец и проорал куда-то вверх:
— Босс, мы опаздываем!
Хлопнула дверь, и мимо Сквало пронёсся советник Савада, на ходу натягивая футболку и желая «Доброго утра», запрыгнул в машину на заднее сидение.
— Простите, что заставил ждать, — запыхавшись, бросил Савада.
Обернулся и помахал рукой.
Твою ж мать. Сквало затылком почуял, что босс стоит на балконе и машет в ответ.
Что б ему сдохнуть, влюблённый босс хуже чумы.
Гокудера на прощание проорал:
— Пока, неудачники! — и драпанул на своей тачке так, словно Бел уже метал в него ножи.
Но венценосный мусор стоял, охуевший настолько, что задрал ладонью чёлку, являя миру свои очи, в которых плескался ужас с недоумением. Ах да, он же не в курсе Савады.
Сквало поглядел вслед наглой машинке, ощущая легкую зависть к этим засранцам, не затянутым больше в удушающие костюмы.
Рядом что-то грохнулось, осколки разлетелись во все стороны, чудом не задев.
Сквало вскинул голову. Да, блядь, как он и думал.
Занзас позвал с балкона — голос у него был ленивый и довольный, кое-кто явно постарался на славу. Настроение у босса было отменное. Иначе бы он не промахнулся.
Сквало молча обошел Бела, все еще осознающего увиденное, и покорно поплёлся к боссу, ощущая себя внезапно безмерно уставшим.
За что это теперь его жизнь?

@темы: романс/флафф/юмор/стеб, Боевая Бахча, внеконкурс
- U-mail
- Профиль
- Комментарии (2)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Команда А - 1 балл
Команда Б - 1 балл
Команда В - 1 балл
Команда Г - 1 балл
Проголосовать можно не менее чем за 3 команды и не более чем за 4. Голоса, отданные за большее или меньшее число команд, не засчитываются.
Будьте внимательны: если вы проголосуете за команду, которая не участвовала в выкладке, ваши баллы ей не будут засчитаны.
Участники конкурса могут голосовать за работы своих команд, в том числе, за свои собственные. Голосовать от сообществ и редактировать уже оставленный комментарий с голосами нельзя.
Напоминаем:
В голосовании не могут принимать участие юзеры без дневника, с пустым или закрытым дневником или профилем. В дневнике должно быть не менее 3 страниц записей, сделанных до 01.11.2016. В случае выявления явных виртуалов в голосовании организатор вправе ужесточить методы проверки (например, включить проверку IP комментариев) (Если у вас закрыт дневник, достаточно открыть его на несколько минут организатору Битвы Пейрингов, чтобы можно было убедиться, что вы не вирт)
Список выложившихся команд:
читать дальше
Команда Клубничные придурки
Команда Голубика мечты
Команда Боевая бахча
Команда Кнут и меч
Команда S59 team
Команда S80 team
Голосование продлится до 20.12.2017
@темы: голосование, AU\кроссовер
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (29 )
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

Команда: S59 team
Тема: AU\кроссовер
Пейринг/Персонажи: Гокудера/Сквало
Размер: ~ 1500 слов
Жанр: романс, PWP, АУ
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: Все принадлежит Амано.
Саммари: Он сразу не понравился Гокудере, мелкий наглый уебок.
Предупреждения: мат, AU, возрастной реверс

Их познакомил Ямамото. Вернувшись из Японии, вымотанный и раздраженный, он попросил подбросить его до Варии, раз уж Гокудера все равно едет за город, и в машине всю дорогу с каким-то нелепым вдохновенным восторгом трепался про новенького мальчишку, которого наконец-то нашел Занзас. Говорил, того, если протянет хотя бы пару месяцев, возьмут на место хранителя дождя вместо убитого самим Ямамото несколько лет назад на конфликте колец. И тоже мечник — весьма недурственный.
Гокудере, в общем-то, было плевать, Вария могла заниматься чем угодно, хоть детей тащить в офицеры и хранители. Он курил, крутил радиостанции в поисках чего-нибудь нормального и отстранено слушал рассказы Ямамото и на едущую за ними от самого города машину обратил внимание не сразу. Выбросил окурок в окно, ускорился, — водитель позади них ускорился тоже и спустя несколько миль плавно обогнал и тоже свернул в сторону варийского особняка. Гокудера выругался, вжал педаль газа в пол, Ямамото почему-то заржал, на всякий случай потянулся пристегнуть ремень безопасности и набрал кому-то сообщение. Темная ауди всю оставшуюся дорогу не давала себя обойти — к воротам подъехали одновременно, затормозили, взвизгнув шинами. Захлопали двери.
Из-за руля вылез взъерошенный белобрысый парнишка, сероглазый и остролицый, скалящийся так нагло, что сразу же захотелось выбить ему зубы.
— Твой водитель? — весело спросил у Ямамото, пожимая ему руку и кивая в сторону Гокудеры.
— Ахуел? — ответно развеселился тот, с интересом разглядывая парня. Ребенком он не был, хотя Ямамото за глаза называл его только «пацан», — лет семнадцать на вид, худой, в великоватой ему фирменной кожаной куртке и драных джинсах, с прямыми волосами до плеч. Смотрел и вовсе по-взрослому: цепко, внимательно.
— Хаято, это Супербия, — представил Ямамото. — Супербия, это Хаято.
— Для тебя синьор Гокудера, — Гокудера прищурился, стиснул пальцами протянутую ему ладонь, почувствовал в ответ ту же грубую силу.
— Я Сквало, — выцедил он, глянул из-под челки потемневшим взглядом, по тонким губам пробежала злая усмешка.
Он сразу не понравился Гокудере, мелкий наглый уебок.
Потом оказалось — бессердечный, без тормозов совершенно, идеально подходящий своему обожаемому боссу, в которого упал разом: подобранный где-то на улице практически, на нелегальных боях, без руки и совести, смотрел на Занзаса и его пламя с восторгом и нездоровой преданностью, начал отращивать волосы, поклялся всегда быть рядом. Больной на всю голову — Гокудера неизбежно запал.
Сначала, конечно, его хотелось просто осадить. Они часто виделись на приемах и встречах: Занзас всюду таскал его за собой, приучая быть настоящей правой рукой, и Сквало учился — дерзил, хамил, показывал зубы, гонял на смертельно опасных скоростях, начал носить только костюмы и офицерский китель Варии. Ямамото рассказывал, что тот пользовался протезом легко, без напряжения, хотя для этого пришлось полгода практически жить в тренировочном зале и тире. Он был молодец и знал это. Занзас мог гордиться выкормышем, — отменный мерзавец, под стать им всем.
В какой-то момент, когда присутствие Сквало в жизни стало регулярным, и он сам стал чуть спокойнее и вместе с тем увереннее, Гокудера понял, что хочется уже не только поставить его на место. Подразнить, разводя на вспыльчивость, злое, вспышечное раздражение, тем более что он восхитительно велся: кривился, вздрагивал, повышал голос. А еще его просто хотелось, и это совершенно не помогало.
Его нельзя было хотеть, потому что он из Варии, он полностью человек Занзаса, он младше на восемь лет, он реагировал, как подросток, он дружил с Ямамото. Целый список причин — и всего один случай.
Знакомую ауди Гокудера увидел еще в центре. Одет Сквало был в неброские джинсы и рубашку, из привычного оставил только белую перчатку поверх протеза, отросшие почти до лопаток волосы, обычно собранные в хвост, растрепались на ветру, верхнюю часть узкого лица скрывали солнечные очки. Маскироваться, не поменяв машину, было бы очень глупо, а глупостей Сквало не делал. Просто что-то личное, что-то, для чего не стоит светить формой и оружием — интерес заставил Гокудеру задержаться, сидя в машине. Он читал что-то с планшета, сидя на капоте, пока из одного из зданий не появился Занзас. Они перебросились парой фраз, коротко чему-то посмеялись, Сквало отдал ключи с айпадом, Занзас уехал, оставив его посреди улицы. Гокудера побарабанил пальцами по рулю, понаблюдал немного, потом отвлекся на свой телефон, завибрировавший сообщением, а, когда поднял голову, Сквало уже не было.
— Твою мать, — процедил сквозь зубы, чувствуя смутное, необъяснимое разочарование. И облегчение — может, и лучше, что ушел, потерялся, не будет повода, чтобы…
Раздался звонок. Гокудера взял, не глядя на экран.
— Следишь за мной?
В поле зрения его все еще не было.
— Откуда у тебя мой номер?
— Семпай, — голос улыбался. Гокудера выругался про себя на Ямамото, никогда не отказывающему своему ученику в просьбах. — Тебе еще самому не надоело, синьор Гокудера?
— Давай в машину, — велел Гокудера и сбросил.
Сквало появился через пару минут, сел, откинулся на сиденье, посмотрел прямо, с вызовом, усмехаясь, в светлых глазах отражалось веселье. Он ждал чего-то. Мутное, затянувшееся ожиданием выплеснулось резким движением: Сквало качнулся вперед, ухватил за галстук, потянул ближе к себе, прижался губами к губам, зарвавшийся, наглый, без границ вообще. Никаких границ.
Пока ехали до квартиры, которую Гокудера снимал поближе к окраине, Сквало трепался о чем-то отвлеченном, мимоходом заметив, что Гокудера понравился ему сразу — и что он очень явно на него пялится последнее время. Потом, уже пройдя в одну из комнат, заткнулся, рассматривал фотографии на стенах и пианино в углу.
— Ты играешь?
— Иногда, — Гокудера курил, усевшись на подоконник и наблюдал: за скрытым, нетерпеливым волнением, откровенным желанием. Все наружу, явно, — накрывало с головой.
— И фотографируешь?
— В школе увлекался, — кивнул, туша в пепельнице окурок.
— И часто таскаешь сюда молодых мальчиков? — он заржал как-то обидно и нервно, и Гокудера снова почувствовал это старое-забытое желание дать в морду и перед глазами потемнело начерно, в висках забухало. Сквало дал прижать себя к стене и довольно оскалился, будто этого и ждал, не позволил себе даже зубами скрипнуть, только в глазах вспыхнуло скрытое, злое, полупрозрачная серость сгустилась и потемнела, и взгляд стал страшный, так смотрят перед смертью или перед убийством.
Ощущение подчиняющейся вдруг силы билось изнутри, переполняло: Гокудера знал, что Сквало ничего не стоит оттолкнуть, ударить, сломать ему руку, что угодно — если бы он захотел. Вместо этого он чуть откинул голову назад, вжался затылком в стену, взглянул еще раз из-под белесых ресниц — уже совсем по-другому — и облизал губы быстрым, нервным движением. Гокудера на пробу расслабил стиснутые на шее пальцы, едва заметно повел ими вверх-вниз, поглаживая, Сквало дернулся всем телом, но не отстранил, позволил прикосновению подняться выше, ткнулся в ладонь подбородком, рукой слепо взялся за край расстегнутого пиджака, слабо потянул на себя. Качнувшись вперед, Гокудера прижался поцелуем к влажному рту, и почти сразу накатило неконтролируемое возбуждение, сдерживаемое так давно и так тщательно, что даже удивительно стало на мгновение — почему же раньше никто из них не попытался? Ведь так идеально ложилось под прикосновения выгнутое вдоль стены тело, так жадно Сквало отзывался на каждое движение языка, так жарко становилось в висках от вида острых ключиц в расстегнутом вороте рубашки, что непонятно, как этого всего не случилось давно уже. Гокудера огладил ладонями приподнимающиеся в такт сбитому дыханию ребра, раздвинул коленом ноги, еще теснее прижимаясь, вдавливая в стену и все равно не чувствуя достаточно опоры — слишком вело, как пьяного, как вдруг, разом ослабевшего и потерявшего все силы перед желаемым. Сквало справлялся куда лучше — увлеченно путался пальцами в волосах, прикусывал губы остро и приятно, терся пахом о бедро, подставлялся. Свободной рукой надавил на плечо совершенно недвусмысленно, требовательно.
— Куда-то торопишься? — усмехнулся нетерпеливой спешке Гокудера, перемещаясь поцелуями ниже, на шею, скользнул языком, собирая металлический и соленый вкус.
— Хочу, чтобы ты мне отсосал.
Изнутри дернуло горячо от откровенности, стало невыносимо от желания сделать то, о чем просили. Телефон завибрировал, пока Гокудера выдергивал из шлевок ремень, второй ожил неспешным клавишным проигрышем, когда коротко взвизгнула молния на джинсах. Оторваться сил уже не было — они не обращали внимания, хрипло дышали друг в друга, раздеваясь на ходу к постели. После жадных, быстрых, торопливых ласк Сквало выгнулся, вскинул бедра выше, плотно сжал губы, застонал на выдохе, тихо, надсадно, мешая стон со сбитым шепотом. Гокудера замер, навис сверху, чувствуя, как дрожат собственные руки, которыми он уперся в кровать — один момент, и он просто рухнет на раскинутое под ним тело. Он наклонился, неспешно повел губами по шее, легонько прикусил, вобрал в себя тихое злое ругательство, спросил чужим, незнакомым самому себе голосом:
— Нормально?
Сквало не ответил — обнял за шею, вцепился остро и сильно в плечо.
— Еще, — попросил, посмотрел расфокусировано совсем, двинулся сам — уверенно и сильно, навстречу. Застонав, Гокудера откинулся назад, придержал ноги под коленями, погладил и медленно подался глубже. Сквало закрыл глаза, стиснул в кулаке простынь, разметал по подушке волосы, дернув головой, шрамы на груди перекрывались следами засосов, соски блестели от слюны, и хотелось, как же его хотелось.
После Сквало лежал расслабленно, устроив голову у Гокудеры на животе.
— Ты правда фотографией занимался?
— Эти снимки уже висели тут, когда я снял квартиру. Понятия не имею, чьи они.
Сквало засмеялся.
— Какое разочарование. Но парней хотя бы водишь?
— Хочешь прийти еще раз?
— Пожалуй.
@темы: AU\кроссовер, S59 team
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (1)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal


Команда: Боевая Бахча
Тема: AU/кроссовер
Пейринг/Персонажи: Занзас/Цуна
Размер: 3 154 слова
Жанр: приключения
Рейтинг PG-13
Дисклеймер: c доплатой не возьму
Саммари: "Эта миниатюрная звёздочка на самом деле была готова превратиться в красного гиганта и имела соответствующие размеры и притяжение. Альфа Милано. И они неотвратимо падали на неё"
Предупреждения: космическая AU, мимо пробегал StarCraft. Мат в тексте, автор в маразме и просит прощения перед научной фантастикой
– Что думаешь? – Цуна встал за креслом пилота.
– Мы в жопе, – огрызнулся Занзас. – Можно попробовать уйти в гипер-режим, но есть шанс, что нас разорвёт на атомы из-за магнитного поля.
– Не разорвёт, – тяжело вздохнул Цуна. – Гипер-реактор сдох ещё год назад.
– Слушай, когда ты просил порулить твоим корытом, ты не говорил, что оно разваливается на ходу!
Занзас встретился с Цуной на маленькой безымянной планетке пиратов и контрабандистов. И за скромную плату согласился помочь пилотировать «Вонголу», старый военный крейсер, потому что второй пилот свалился с какой-то лихорадкой, а Цуне требовалось доставить на Землю опасного межгалактического преступника.
Нет, Цуна не был членом космической полиции. Та по настроению сама гонялась за ним, но иногда, когда самим лезть в задницу не хотелось, шла на мировую, тактично забывая, что имеет дело с известным по всему космосу контрабандистом. Все знали, что Савада мог влезть в любую жопу и вылезти из неё живым. Занзас это тоже знал, поэтому и согласился.
И теперь они падали на звезду, потому что у «Вонголы» отказала навигация, они отклонились от курса, а на борту у них был сумасшедший преступник, желающий уничтожить всю Вселенную. И главное, имеющий все шансы это сделать.
Занзасу было не привыкать к сложным ситуациям. В конце концов «Вария» могла разнести на куски небольшую планету, и за ней гонялась вся космическая полиция Земли и союзных планет. Занзас был уверен, что лично он им не так уж и нужен, в отличие от крейсера пиратов. Получить «Варию» хотели все. Потому что Занзас честно украл её у зергов, цивилизации малоизученной, недружественной и очень технически продвинутой. Сами зерги тоже гонялись за ним. И в отличие от союзных планет, им нужен был капитан, в этом Занзас не сомневался. Так что осознание того, что эти твари сели на хвост, придавало особый стимул избежать неприятной ситуации и добавляло находчивости.
– У тебя хоть связь пашет? – с сомнением спросил Занзас, надеясь вызвать свой корабль, который вполне мог взять «Вонголу» на буксир.
– Работает, – Цуна засмеялся. – Правда не очень далеко.
– Недалеко – это как? До соседней галактики дотянет?
– Ты хотел спросить – до ближайшей планеты? Дотянет.
– Нет, я имел в виду галактику.
– Упс, – Савада отошёл и сел в кресло пилота рядом, откидывая голову на спинку.
– Я отказываюсь понимать, как ты столько раз выживал, летая на этом космическом мусоре, – простонал Занзас. Помирать отчаянно не хотелось. Он ещё не ограбил королевский корабль с Проксима Центавра.
– «Вонгола» не мусор, – огрызнулся Цуна, – это наш дом.
– Дом можно спереть новый, а я предлагаю всем дружно сесть в шлюпки, а твоего преступника отправить на встречу с этой милой звездой. На шлюпках у нас ещё есть небольшой шанс.
– У нас нет спасательных шлюпок.
– Блядь, Савада! Что у тебя вообще тут есть?! И какого хрена их нет?
– А это, – Цуна нравоучительно поднял палец вверх, – чтобы все в полной мере осознали, что это и их дом тоже.
– Ты в курсе, что только капитан должен подыхать со своим кораблём?
Иногда Занзас забывал, что человек, доставлявший самые опасные грузы в любую открытую точку космоса, не мог быть честным и добрым. Внешность обманчива. Савада мило улыбался, сверкая большими глазами с пушистыми ресницами, и всем своим видом вызывал доверие и расположение.
Занзас и сам на это купился, хотя вот кому, как не ему, знать, что нельзя доверять первому встречному. Но Цуна обладал почти мистической харизмой. Иначе Занзас не мог объяснить то, что при первой встрече с ним, которая по всей вероятности должна была закончиться смертью Савады, они оказались в, кхм, весьма пикантном положении.
Их роман был бурным и недолгим, но оставил после себя приятное послевкусие. И разошлись они, пожав друг другу руки, обещая помочь в случае чего.
Но такого случая Занзас точно не ожидал. Нет, ему и правда было бы немного жаль, если бы Цуна сдох где-то в глубинах космоса, но принимать участие в этом он точно не рассчитывал.
– Почему ты не отремонтируешь своё корыто? – спросил он, искоса смотря на Цуну. – Не поверю, что у тебя нет денег.
– Детали для этого класса кораблей не производят уже лет сто.
– А угнать что-то поновее ты не мог?
– Мой прадед на нём летал, – Савада нежно похлопал приборную панель ладонью. – И, надо сказать, он был настолько отличным пилотом, что умер дома в своей постели. Так что эта посудина приносит мне удачу.
– Ага, я заметил.
– У нас ещё есть время, – уклончиво ответил Цуна.
– Да, целых двенадцать часов, – съехидничал Занзас. – Где твоя команда?
– Пытается починить реактор.
– Что-то долго они, – усмехнулся Занзас, вспомнив, что Цуна говорил, что тот не работает уже год.
– Я только сегодня отдал приказ. Они его, конечно, доломают окончательно, но все хоть при деле будут.
– Слушай! – Занзаса озарила догадка. – А они вообще знают, что мы скоро – того?
– Не-а, – лениво отозвался Цуна. – Если узнали бы, то «того» наступило бы гораздо раньше. У моих ребят очень богатая и экстремальная фантазия по поводу решения проблем.
Занзас почувствовал желание стукнуться головой о приборную панель. Остановило только то, что от этого что-нибудь могло взорваться.
– То есть, ты отлично понимаешь, что это конец, – мрачно подытожил он.
– Ага, – Цуна вздохнул. – Но зато нашей Вселенной не угрожает никакой маньяк. Сгорит вместе с нами.
– Обосраться, как меня это радует! Подожди! Если вся команда занята реактором, то кто его охраняет?
– Да никто, – отмахнулся Цуна, – что он в камере сделает? Или думаешь, что Бьякуран сам по себе может вызвать конец света? Нет, он для этого собрал какую-то игрушку, но мы её отобрали.
– И что за игрушка? – заинтересовался Занзас.
– А что? – подозрительно спросил Цуна, смотря на него. – Помирать, так с музыкой?
Вообще-то это было бы круто – прихватить с собой на тот свет всю Вселенную, но Занзас не ощущал себя злодеем такого масштаба. Да и свою команду было жалко, они и без него ещё полетают. Ну вот, уже думает, как покойник. Занзас разозлился.
– Что делает эта штука?
– Надо у Бьякурана спрашивать. Правда, не думаю, что он тебе ответит.
– То есть, перспектива подохнуть его не смутит?
– А ты как думаешь? – Цуна приподнял брови. – Если он готов уничтожить всё, то ему-то самому деваться тоже некуда. Псих, одним словом.
– Самоубийца с манией величия, – хмыкнул Занзас, – но может, ему одному помирать будет скучно. Мы всё-таки не такая большая компания по сравнению со Вселенной.
– Если хочешь с ним поговорить – валяй. Он на нижнем ярусе. Но мне кажется, что оставшееся время можно провести с большей пользой.
– Это с какой же? – с сомнением спросил Занзас.
Цуна одним плавным движением встал с кресла и подошёл к нему. Полминуты они буравили друг друга взглядами, а потом Цуна оседлал его колени.
– Вот с такой, – мило улыбнувшись, произнёс он. От этой улыбки, глубоко запавшей в память, внизу живота тут же скрутился узел.
– Предлагаешь потрахаться напоследок? – голос прозвучал хрипло, и Занзасу это не понравилось. Не любил он проявлять такие эмоции, но с Цуной иначе никогда не получалось. Слишком тот был хорош. О, Занзас помнил, насколько хорош. Легко ведь и правда забыть о том, что через каких-то двенадцать часов им наступит крышка.
– У меня в каюте есть виски, – прошептал Цуна, обдав горячим дыханием его щёку, – и гавайские сигары. Знаешь, как трудно было их достать? Даже труднее, чем Бьякурана.
Всё это было очень и очень заманчиво, но Занзаса смущал тот факт, что звезда приближалась, а они ничего с этим не делали.
– Ты сдался, – констатировал он, отстраняя Цуну. – Где тот идиот, который выходил сухим из воды в любой ситуации?
– Перед тобой.
– Нет, передо мной какой-то сопляк, который опустил руки, – рыкнул Занзас.
– Ты знаешь, что нам делать? – вкрадчиво спросил Цуна. – Я вот нет. Наверное, и моему везению должен был прийти конец когда-нибудь.
– Но при чём тут я?
– Ни при чём, – согласился Цуна, – просто ты случайно не с тем связался.
– Если бы ты не маялся херней и нашёл себе нормальный корабль, – начал заводиться Занзас.
– Да не было другого! – внезапно сорвался Цуна. – Не было у меня никакого прадеда, зато были проблемы с законом. И этот корабль стал единственным шансом свалить с Земли! Вот и всё. Я тоже был о нём не лучшего мнения, но другого выбора не осталось!
– Так что ж ты его не поменял?
– Привык. И нашёл, что у «Вонголы» есть масса плюсов, которых нет у современных кораблей.
– Это какие же? Пока я что-то вижу одни минусы.
– Это крейсер времён межгалактической войны. Его обшивка выдерживает прямое попадание ракеты. И он способен уйти в гипер-режим из любой точки, а не только оттуда, где позволяют условия. Он сам эти условия создаёт. Ты у новых кораблей подобное видел? Да, «Вонгола» уступает им в скорости, но это окупается нашими пушками и гипер-режимом.
Занзас только вздохнул. Если бы это могло помочь сейчас, то было бы просто отлично. Но никаких пушек на этом корабле не хватило бы, чтобы взорвать звезду.
– «Вонгола» хороший корабль, правда, – немного успокоившись, произнёс Цуна. – Но ты прав, он нуждается в ремонте. Только никто уже не знает, как его ремонтировать. Этот класс сняли сразу после войны и забыли о нём. Совершенно незаслуженно, на мой взгляд.
– И откуда ты это ископаемое взял вообще?
– Из музея военной техники, – хихикнул Цуна. – Его нужно было только заправить, а в остальном он был полностью рабочий. Никому же и в голову не могло прийти, что кому-то понадобиться такая древность. На моё счастье, он жрёт любое топливо. Хоть на керосине летать будет.
– Понятно. «Вонгола» — это просто кладбище плюсов. Но назови мне хоть один, который может нам помочь сейчас.
– Ну-у, – протянул Цуна, но его прервал противный писк радара. Занзас спихнул Цуну с колен и уставился на монитор.
– У нас гости, – задумчиво произнёс он.
– Может, они возьмут нас на буксир? – так же задумчиво спросил Цуна.
– Увеличить можешь? – Занзасу определённо не нравилось, что гостей было как-то слишком много. И, судя по натянутой улыбке Савады, тому тоже.
– Сейчас, – его пальцы забегали по клавиатуре, выводя на экран увеличение.
– Не-ет, – простонал Занзас. – Мы можем ускориться и упасть на эту проклятую звезду раньше, чем они до нас долетят?
– На твою «Варию» похожи…
– Да! Потому что это ебаные зерги!
– Они будут примерно через два часа, – оценил Цуна. – Предлагаешь самоубийство?
– Ты хочешь попасть к ним? – нервно осведомился Занзас. Эти ребята пугали даже его.
– Я о них не так уж много и знаю.
– А я был на их планете! Чёрт, как они меня вообще нашли?!
Даже если кто-то и прознал, что они летели на Землю, то и встречать их должны были по пути к ней. А не здесь.
– Странно, – пробормотал Цуна, смотря на мониторы, транслирующие то, что происходило в разных отсеках корабля.
– Что?
– Вот, смотри, – Цуна ткнул пальцем в один из них.
Изображение показывало Бьякурана, который отчаянно махал руками в камеру и что-то орал.
– Звук включи.
– Микрофон не работает.
– Бля, – Занзас снова хотел высказаться по поводу этой посудины, но передумал, вспомнив яростную реакцию Цуны. – Чего он?
– Не знаю. До этого тихо сидел и даже почти не шевелился.
– Не нравится мне это, – сказал Занзас. Впрочем, сейчас ему не нравилось решительно всё. И Бьякуран, пожалуй, был на последнем месте.
– Проверим? – предложил Цуна.
Занзас только кивнул.
Вопли Бьякурана разносились по всему нижнему отсеку. Цуна отпер дверь камеры и посторонился, пропуская Занзаса вперёд.
– Чего орёшь? – спросил он.
– Ох, слава богу. Я думал, что меня так никто и не услышит, – Бьякуран тут же расплылся в улыбке. – У вас там зерги.
Занзас переглянулся с Цуной. Тот недоумённо пожал плечами.
– С чего ты взял?
– Какая разница? Главное, надо драпать быстрее.
– Не терпится на Землю, – съязвил Занзас.
– Не поверишь – жить охота, – Бьякуран развёл руками.
– Так ты ж хотел самоубиться вместе со всей Вселенной, – напомнил Занзас.
Бьякуран смерил их презрительным взглядом и простонал:
– Ну почему везде одни идиоты? Кто вообще додумался до этой гениальной идеи?
– Ты, – ответил Цуна.
– Идиоты. Вокруг одни идиоты! – продолжил причитать Бьякуран. – Не хочу я ничего уничтожать. И не знаю, почему все дружно подхватили этот слух, пущенный непонятно кем. Вам мирового зла, что ли, не хватает? Так вон там зерги водятся. На его роль вполне подойдут.
– Откуда ты знаешь о зергах? – Занзас шагнул вперёд, и Бьякуран попятился.
– Вот давайте без насилия, ладно? Они близко, и я это знаю. Чувствую.
– Это как? – не понял Цуна.
– Не только они имеют псионические способности. А я был на их планете, и они меня хорошо запомнили.
– Я тоже там был, – пробормотал Занзас.
– Ну, поздравляю. Что, тоже что-то спёр? Они этого не любят. И хорошо помнят ментальный отпечаток любого, кто им встретился.
– Откуда ты вообще о них столько знаешь? – Занзас искренне удивился.
– Я входил в группу учёных, которая их изучала. Земля давно интересуется ими, полагая, что они могут быть потенциальной угрозой. В общем, правильно полагают. Только земляне ещё и наивно думают, что смогут им что-то противопоставить. Смешно. Никаких шансов.
– Так ты нужен Земле, потому что знаешь о них гораздо больше, чем все остальные? – догадался Цуна.
– Ага. И ещё потому, что хочу устроить конец света, разумеется.
– А ты не хочешь? – уже в некоторых сомнениях спросил Занзас.
– Да зачем мне это?! Всё, что я делал, так искал старый артефакт, который давно оброс легендами и относится к разряду сказок. Но я поверил, что он есть. Знаете, пообщайся с зергами подольше — и поверишь в любую сказку, дающую надежду от них избавиться. И я нашёл эту штуку! И она не должна ничего уничтожать. А сейчас нам надо валить отсюда, как можно быстрее и дальше. Потому что последнюю часть артефакта я нашёл на одной из планет зергов. И поверьте, они тоже хотят его получить.
– Мы не можем валить, – отрезал Цуна. – Корабль сломан и никуда лететь не может. Только вперёд, навстречу звёздам.
– Каким звёздам? – недоумённо спросил Бьякуран.
– Обычным. В одну из них мы скоро врежемся, – пояснил Занзас.
– Так выпустите меня отсюда, и всё будет в порядке!
– Это как? – Цуна усмехнулся, словно ожидая очередной забавной истории. Впрочем, Занзас тоже её ждал.
– Артефакт позволяет перемещаться между Вселенными. Вы ведь в курсе, что она не одна?
– Это теория, – недоверчиво произнёс Цуна.
– Нет, друг мой, это реальность. И загадочные Древние, которые оставили нам эту штуку, пришли из мест, гораздо более дальних, чем даже неизвестный нам пока космос. Все гадали, как они умудрились развиться и передохнуть ещё в начале существования нашей Вселенной, а всё просто! Они и были-то не отсюда.
– Тогда почему передохли?
– Да кто их разберёт, – отмахнулся Бьякуран. – Климат им наш не понравился.
– По-моему, он всё-таки спятил, – обратился к Цуне Занзас.
– Но про зергов-то не соврал. Бьякуран, что ты предлагаешь делать?
– Мы переместимся отсюда в другую Вселенную, как это делали Древние. Главное, что нам нужно – гипер-реактор и артефакт. Если запустить их одновременно, то образуется не просто точка прохода в пространстве, а нечто гораздо большее. Я собирался сделать это на «Мильфиорре», но тут меня протаранило твоё корыто.
– Оно называется «Вонгола».
– Да какая разница? Так что? Другого плана у вас нет?
– У нас нет гипер-реактора, – печально рассмеялся Занзас. – Он сломан. И в любом случае, твой план похож на бред сумасшедшего.
– И вы тоже идиоты. Знаете, я начал собирать артефакт после того, как получше ознакомился с зергами. Я просто хотел свалить туда, где нет этих тварей. Которые, кстати, имеют очень большие аппетиты и амбиции. Это сейчас их вроде как нигде нет. Но скоро от них тут будет не продохнуть. И никто, понимаете, никто не сможет дать им отпор.
– Да ты пессимист.
– Нет, я реалист. Я долго изучал их и познакомился лично. Вся команда учёных погибла, их просто сожрали меньше чем за минуту.
– А тебя-то почему нет?
– Я же говорил, что у меня есть псионные способности? Слабые, но есть. Им нужны такие, как я. Не знаю, для чего, и не знаю, что из меня хотели сделать – я сбежал раньше. Всё, экскурс в моё прошлое окончен.
– По-моему, не такой уж и бред, – подвёл итог Цуна. – В любом случае, мы не теряем ничего. И если Бьякуран прав, и зерги доберутся до артефакта…
– Правильно мыслишь, – радостно произнёс Бьякуран. – Они расплодятся не только в нашей Вселенной.
– Так, стоп! – прервал их Занзас. – Наш реактор сдох, чинить его некому. Даже если то, что говорит этот псих, – правда, то никуда мы отсюда не денемся.
Бьякуран заметно погрустнел.
– А корабль взорвать нельзя? – спросил тот.
– Можно, – мрачно отозвался Цуна. – И думаю, что при таком раскладе именно это нам и придётся сделать. Никто же не хочет в плен к этим тварям?
Занзас проклял тот день, когда познакомился с Цуной. Проклял Альфу Милано, зергов и всю гребаную «Вонголу». Но ничего не оставалось.
– Взрывай, – твёрдо сказал он.
Цуна прикрыл глаза, постоял так несколько секунд и кивнул.
– Надо сказать команде.
– Зачем? Про звезду ты им говорить не собирался.
– Да, но будет неправильно, если я не скажу, что собираюсь всех убить своими руками. Лучше они от меня узнают, чем от системы оповещения.
– Двойные стандарты у тебя какие-то…
– Понимаешь, – начал объяснять Цуна. – У нас было целых двенадцать часов. Что-то могло измениться в лучшую сторону. А если нет, то я бы им всё равно сказал, когда ситуация стала бы откровенно безвылазной.
– Она такой и была с самого начала! – раздражённо бросил Занзас.
– Нет. Что-то могло поменяться. Знаешь, со мной так часто бывало. Оказывался в полной жопе и – бац! – озарение, как из неё выбраться. Команда привыкла к неожиданным поворотам. А сейчас озарения не случилось, зато случились эти ваши зерги. И времени на то, чтобы торжественно самоуничтожиться, у нас всего два часа.
– А за эти два часа починить реактор никак? – с тоской спросил Бьякуран.
– Единственный, кто хоть как-то шарил в этой старой технике, – второй пилот. А он валяется в отключке с лихорадкой. Ситуация патовая, народ.
– Что ж, – обречённо пробормотал Бьякуран. – Прощай моя мечта жить долго и счастливо.
– Я установил таймер на двадцать минут. Через пятнадцать сработает оповещение, – сухо говорил Цуна. – Пойду к ребятам. Жаль, что так получилось, Занзас. Если бы я знал, как всё обернётся, не стал бы тебя втягивать.
– Потрахаться мы так и не успели, – ляпнул он первое, что пришло на ум.
– Ну почему же? – Цуна хитро подмигнул. – Я им скажу и вернусь. Неплохая концовка получается, согласись?
– Отличная просто.
Занзас никогда не думал, что умрёт тихо и мирно, но то, что его разорвёт на куски на пике оргазма… мда, что-то в этом определённо было.
Злость ушла, наступило оцепенение. Только сейчас Занзас полностью осознал, что его жизненный путь закончится через каких-то двадцать минут. Точнее, уже восемнадцать.
– Капитан! – дверь в отсек распахнулась, и внутрь почти ввалился Ямамото. – Мы его починили!
– Как? – недоверчиво спросил Цуна.
– Не знаю, – признался тот. – Мукуро со злости проткнул его трезубцем, там что-то закоротило, и он заработал.
– Блядь, – выдохнул Занзас, не веря своим ушам. – Савада, у тебя в команде психованные ебанаты. Которым невъебенно везёт!
– А можно без мата? – осведомился Бьякуран, сидящий на полу в углу. – Не люблю мат. Слух режет.
– А он что тут делает? – опешил Ямамото.
– Нас спасает, – отрезал Цуна. – Занзас, останови систему. Бьякуран – за мной.
– Не понял, – Ямамото озадаченно рассматривал присутствующих. – Что происходит?
– Потом объясню, – соврал Занзас, начиная набирать команду отмены. – Савада, двигай.
Через десять минут корабль задрожал, как бывает, когда входишь в гипер-режим. Но вместо привычной смены пейзажа на экране навалилась перегрузка, от которой, казалось, трещали кости. И стало темно.
Приходил в себя Занзас медленно. Голова кружилась, а желудок по ощущениям был где-то в горле.
– Ни хрена ж себе! И что это было?! – изумлённо воскликнул Ямамото, уже поднявшийся на ноги. Занзас с трудом последовал его примеру и тут же плюхнулся в кресло, закрыв глаза и ожидая, когда пройдёт головокружение. А когда разлепил веки, всё, что он смог выдавить из себя, было:
– Ебать твою копать!
Перед ним, переливаясь всеми оттенками розового, расстилался космос. И по центру экрана сияла ровным голубым светом небольшая звезда. Размером с теннисный мячик.
– Бляяяя!
Команда: Боевая Бахча
Тема: AU/кроссовер
Пейринг/Персонажи: Занзас/Цуна, Дино
Размер: 3787 слов
Жанр: романс, юмор
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: идите на фиг!
Саммари: Любовь — это прятать трупы вместе
Предупреждения: AU-без-пламени
— Как тебе вечер, Занзас? — Дино нарисовался рядом, покачивая стаканом бурбона. И где взял?
— Я скоро сдохну, от скуки и голода. Ненавижу подобные сборища, — Занзас вежливо улыбнулся проходящему мимо дону под ручку с любовницей. Будущему боссу Вонголы надлежало быть в хороших отношениях с цветом итальянской мафии. — Где бурбон взял?
— Хочешь напиться? — понимающе спросил Дино, кивая в сторону троих братьев Банделло. Значит, протащили с собой. Умно. Дон Марко ничего крепче шампанского не наливает гостям, все привыкли.
— Мне нельзя. Я пасу родственничка, чтоб его черти драли. — Занзас ненавидел быть нянькой, но старик настоял, чтобы Цуна поехал с ним, обрастать новыми связями.
— Родственничка? — удивился Дино. — Вы совсем не похожи. Я думал, это твой, кхм… бойфренд. — Дино хихикнул в стакан. Вот сука. Врезать бы ему. Но этот увернётся, ещё и сдачи даст.
Каваллоне Занзас уважал. За то, что не растерялся, когда при первой встрече он предложил смазливому блондинчику дать в жопу, вывалял Занзаса в грязи, а потом, через месяц, случайно застукав его с молодыми братом и сестрой Эспозито, не выдал никому, не пустил грязный слух, не стал шантажировать, только иногда подъёбывал, как сейчас.
— А ты завидуешь? Он тебе понравился? Познакомить? — не остался в долгу Занзас.
— Познакомь, — легко согласился Дино. — Кстати, где он? И откуда?
— Пошёл отлить. Хотя что-то его долго нет, понос у него от местного паштета, что ли. — Занзас поморщился. — Это потомок самого Джотто, который нагулял бастарда с какой-то девкой в Японии, а правнук выбился в главы якудза, и с тех пор Вонгола держит связь с кланом. Цунаёши сын Иемицу-кумичо, слышал о таком?
— Ого, круто. Слышал. Об этом якудза слухи и до нас долетают.
Они прервались, чтобы поприветствовать Арию. Та загадочно улыбнулась, когда Занзас поцеловал ей руку, и произнесла:
— Ничего, мальчики, скоро вам будет не скучно.
Поговаривали, что глава Джильо Неро ведьма, может проклясть, а может предсказать будущее. Занзас в это не верил, но сейчас её слова реально прозвучали как приговор, и он невольно вздрогнул. Когда Ария отошла, Дино мечтательно вздохнул:
— Я бы на ней женился.
— Ты хотел сказать, трахнул бы?
— И это тоже, — не стал отпираться Дино, рассмеявшись.
«Ну так подкати к ней», — хотел предложить Занзас, он бы и сам подкатил, но… мысли прервало оповещение об смс.
От Цуны.
«Я тут кого-то убил. Куда девать труп?»
Блядь!
Занзас скомканно попрощался с Дино, отошёл в сторону и быстро набрал «где ты?»
«В туалете».
«Их здесь несколько!»
«Второй этаж, по коридору направо».
Цуна стоял у окна, спрятав руки в карманах. Тощий, угловатый, мелкий и лохматый, по нему не скажешь, что будущий глава клана якудза. Что этой сопле восемнадцать, и он может — Занзас глянул на дырку в голове жертвы — пристрелить кого-то. И тут до Занзаса дошло. Это же мэрский сыночек! Тот, что доставал Цунаёши весь вечер непристойными комплиментами и даже пытался его лапать, обдолбыш хренов.
— Ты совсем охуел?!
— Он меня подкараулил. Девчонкой обозвал — ненавижу, когда обзывают девчонкой — и за яйца хватать пытался. — Взгляд у Цуны был тяжёлый и неприятный, такой Занзас не раз видел после вспышки гнева, который всё ещё плавит внутренности.
— Зачем пистолет с собой взял?
— Я всегда его ношу, покушений много.
Ещё и параноик.
— Да тебя здесь никто не знает! — Занзас запнулся. Конечно, и Цунаёши почти никого и ничего не знает. Например, того, что его «воздыхатель» — сын мэра, ступивший на кривую дорожку преступности. Мафия имела дело с этим выродком только из-за его связей. Ценный экземпляр. Мёртвый ценный экземпляр.
— Что делать будем? — между тем деловито спросил Цуна.
— Мы? — возмутился Занзас. — Ты его шлепнул, ты и разбирайся.
Втайне Занзас был рад, что у кого-то поднялась рука грохнуть раздражающий элемент. Руки-то чесались у многих, но это все-таки был сын мэра со всеми вытекающими последствиями и возможностями.
Занзас мысленно выругался. Савада Цунаёши уедет в свою Японию жрать суши, а разгребать это дело придётся здесь. Причем всем. И мафии, и полиции. Нерадужная перспектива.
— Я никогда не прятал трупы, — Цуна задумчиво пожал плечами. — В теории я знаю, что от тела можно избавиться множеством способов, но не кухонным же ножом его распиливать? Да и место неподходящее.
— Вот про место ты правильно сказал. Ты не мог его просто по яйцам треснуть или в нокаут отправить? Стрелять-то зачем было? Скажи спасибо, что внизу кто-то насилует пианино и тебя не услышали!
— Он меня достал, — поморщился Цуна, всем своим видом показывая, что словоизлияния Занзаса ему до лампочки. Это бесило! И в то же время — мало кто мог его просто так игнорировать.
В принципе, Цуну Занзас понимал. Сам в его возрасте творил глупости, которые приходилось прикрывать всей Вонголе. Но в какой-то момент дон Тимотео вкатал ему таких пиздюлей, что Занзас осознал: глупости творить можно, только четко спланировав их заранее.
Оставалось надеяться, что до Цуны эту мысль тоже кто-нибудь донесёт, хотя это Занзаса уже не касалось. Сейчас, действительно, нужно было разобраться с телом, причём время играло против них.
— Я смотрел много западных фильмов. Бассейна с крокодилами тут нет?
Занзас присмотрелся к Цуне внимательнее, пытаясь понять — это что, шутка такая была? Нет, кажется, не шутил.
— И что, крокодилы его и застрелили? — со скепсисом спросил он. — Какие фильмы, идиот?! У нас тут настоящий труп, и это не кино!
— Я вижу.
Очень хотелось как следует съездить кулаком по роже, на которой теперь читалось воистину буддийское спокойствие. Ох, наплачется с ним его Семья.
— Для начала надо отмыть тут всё, — Занзас ткнул пальцем в кафельную стену и пол. — Этим ты и займёшься.
— Я? — вот теперь по лицу Цуны проскользнуло изумление. Замечательно! Как кого-то убить, так это он запросто, а как убрать после себя, так искреннее недоумение.
— Слушай, ты, цаца, — шикнул Занзас, — я понятия не имею, как там у вас в Японии принято и кто должен подтирать твою задницу, но здесь я этого делать не буду. Не маленький уже, справишься сам.
Кажется, Цуна смутился. Рассеянно оглядел помещение и пробормотал:
— Но тут же нечем.
И правда, ванна была до отказа забита всякими лосьонами и кремами, но не шампунем же кровь отмывать? Где-то тут хранились средства понадежнее, но Занзас и в своём доме был не в курсе, где лежат такие вещи. Как и то, как они вообще выглядят. А уж в чужом доме — пойди найди то, не знаю что.
Цуна внезапно усмехнулся, словно его озарила какая-то не иначе гадкая мысль.
— Что, тоже понятия не имеешь, как это делать, да?
Ах ты ж падла! Но ударить лицом в грязь Занзас не мог, тем более после своих же слов.
— Я-то имею, — хмыкнул он, прикидывая, что на кухне должно быть то, чем моют посуду. Это точно лучше, чем шампунь. По крайней мере, Занзас надеялся. От трупов-то он избавляться умел, но и делать их умел так, чтобы не приходилось за собой подтирать.
— Так, ты сидишь здесь, и если кто будет ломиться, изображаешь, что у тебя запор. Запрись. Откроешь мне на условный стук. Коротко и три раза. Понял?
— Чего? — нахмурившись, спросил Цуна на японском, заставив Занзаса хлопнуть себя по лбу. Ну конечно! Итальянский у этого придурка был неплохой, а вот практики — мало. Пришлось повторить всё то же самое, только медленно и почти по слогам, так, чтобы даже даун понял.
— Ты чего со мной как с дебилом разговариваешь? — обиделся Цуна.
— Слушай, я сейчас с тобой по-другому поговорю! — не выдержал Занзас и саданул кулаком по двери. Та медленно открылась.
Час от часу не легче. Идиотизм младшего Савады был определенно заразен, потому что никто из них не додумался запереться.
— Понял-понял, — Цуна поднял ладони в примиряющем жесте. — Изображаю заворот кишок.
Занзас выдохнул и отвернулся, успев заметить, как по губам Цуны скользнула ухмылка. Да этот сучёныш издевался!
Скрипнув зубами, Занзас пошёл на поиски кухни.
В какой-то момент, пока он шарился по особняку дона Марко и пиздил бутылку какого-то Gliko с лимоном, посетило ощущение, что за ним следят.
«Так ведь параноиком стану, как Савада», — подумал Занзас, крадясь по коридору в сторону ванны.
Как и было оговорено, Цуна открыл дверь на условный стук, и Занзас с порога вручил ему бутылку.
— Работай, мусор.
Тот скривился, но промолчал, после чего сдёрнул с крючка белоснежное полотенце и присел рядом с Адольфо.
Занзас смерил взглядом не отличающегося особо сильной конституцией Цуну и вздохнул.
Адольфо был тяжелым и неудобным, впрочем, как и любой другой труп. Занзас осторожно усадил его на сиденье унитаза, аккуратно прислонив плечом к стене, чтобы не сползал.
— Вот, можешь начинать.
Вскоре стало ясно, что выбор в пользу средства для мытья посуды был так себе. На стене и на полу красовалась кровавая пена, а в воздухе летали задорные мыльные пузырьки.
Цуна уже откровенно ползал по полу, пытаясь сгрести все это великолепие в одну кучу, оставляя за полотенцем кровавые разводы пуще прежних.
Занзас так же откровенно пялился на обтянутую брюками задницу. Вид ему определенно нравился.
— Привет.
Занзас чуть не подпрыгнул на месте, Цуна схватился за пистолет, а Дино, возникший в дверях, отшатнулся.
— Спокойно-спокойно! Это я! Дверь все-таки запирать надо!
— Это кто? — с подозрением спросил Цуна, обернувшись к Занзасу. С окровавленным полотенцем, с пистолетом среди красивой розовой пены Цуна смотрелся… эпично.
— Это свой, — коротко бросил Занзас.
— Ого, — Дино осторожно прошёл внутрь и запер за собой дверь, — я смотрю, у вас тут пенная вечеринка. И с высокими гостями! А меня не позвали!
— Ты знаешь, как это отмыть? — угрожающе спросил Цуна, поднимаясь на ноги.
— Знаю, — кивнул Дино. — Водой.
— Ты издеваешься? — не понял Занзас.
— Крови тут некуда впитываться, ну, кроме полотенца. Так что вода — оптимальный вариант, если вы не хотите отмыть все так, чтобы даже криминалисты ничего не нашли.
В лоб Занзасу уперлось дуло пистолета.
— Савада, сдурел?!
— Не люблю, когда мне лгут. К тому же ты заставил меня ползать в этом… этом, — Цуна задумчиво нахмурился, словно подбирая слова.
— Дерьме, — подсказал Дино.
— Точно, — сухо произнес Цуна, буравя Занзаса пристальным взглядом, под которым становилось как-то неуютно.
— Пушку убери, иначе в родную страну ты уже не попадёшь, — вкрадчиво сказал Занзас.
— Не попадешь, — разглядывая свои ногти, подтвердил Дино. И продолжил — уже Занзасу. — Такой мелкий и такой агрессивный. Сублимация?
— Чего? — Цуна склонил голову на бок.
— Ничего, — Занзас не собирался пояснять ему это явно незнакомое слово. — Ты слишком нервный.
Каких усилий стоило ему сохранить спокойствие, одному Богу известно. Если бы он прибил Цуну, то дон Тимотео точно не порадовался бы. Но какой соблазн!
— Поживи среди якудза, и тоже таким станешь, — неожиданно рассмеялся Цуна. — Поверил?
— Не понял…
— Я по твоему лицу видел, что поверил — я готов тебя пристрелить. Неужели я настолько похож на идиота?
— Вообще-то да, — процедил Занзас.
— Он забавный, — сдерживая смех, произнес Дино. — Я тоже поверил, кстати.
— Могу на бис, — Цуна картинно поклонился. — Ты бы видел свою рожу.
— По-моему, он тебя не любит, — Дино уже не мог сдержать смеха.
— Взаимно, — буркнул Занзас.
— Ладно, хватит игр. Вы мне лучше скажите — это что? — Дино ткнул пальцев в Адольфо.
— Труп, — синхронно ответили Занзас и Цуна.
— Какая солидарность! А почему он стал трупом?
— Он меня бесил.
— Он его бесил.
Дино восхищенно зааплодировал:
— Да вы просто созданы друг для друга!
— А ты вообще с какого хера тут? — задал интересующий вопрос Занзас.
— Я за тобой следил, — совершенно невинно ответил тот. — Ты так быстро и загадочно ушёл, что я подумал — у тебя какие-то проблемы. И не ошибся, как вижу.
— И ты поможешь с ними разобраться, раз уж припёрся, — ехидно произнёс Занзас.
— Тут надо всё отмыть. Для начала. — Дино оглядел ванну.
Повисла гнетущая тишина, которую в конце концов нарушил вздох Цуны.
— Я понял. Снова мне.
— Водой, — напомнил Дино. — И Занзас тебе поможет, а то вы эту пену будете до конца света по всей ванной гонять.
— Сука, — бросил Занзас, впрочем, беззлобно. И так было понятно, что в одиночку Цуна это делал бы долго. А время шло, и их могли хватиться внизу. Возникла идея оставить всё так, и при случае сказать, что Адольфо торжественно застрелился на почве неразделенной любви к загадочному японцу, но эта мысль мелькнула и погасла, как нереализуемая.
Когда они всё отмыли, встал вопрос, куда девать труп, который Дино скинул в ванну, потому что кровь из простреленной головы продолжала сочиться.
— Самое идеальное — втихую вывезти на свалку, потому что дон Марко не порадуется трупу у себя дома. Но дон Марко ещё ладно, если мэр узнает, что его Адольфо грохнула мафия, он поставит на уши всю полицию, и у нас тут такая война начнётся! — Дино выразительно посмотрел на Цуну. — Тебя Вонгола, скорей всего, не выдаст, уедешь в свою Японию, а мы тут утонем в крови.
Вот теперь Цуна кажется осмыслил весь масштаб бедствия — и залился краской: лоб, щеки, шея. Забавное зрелище. И, пожалуй, возбуждающее. Ай, блядь, о чём он думает? Очень вовремя!
Но к Дино Цуна почему-то прислушался. Это подбешивало. Хотя надо было сказать «спасибо».
— Поэтому ты нам помогаешь? — спросил Цуна, кусая губу, пухлую и яркую. Занзас отвернулся.
— Ну, да. А ещё я расчётливая сволочь, иметь в должниках будущего босса Вонголы очень даже выгодно, — Дино подмигнул Занзасу. Занзас погрозил ему кулаком. — Ну и рад, что кто-то грохнул Адольфо, терпеть не мог этого напыщенного засранца, так что я у тебя тоже в долгу в некотором роде.
Цуна понятливо хмыкнул. Занзас взглянул на него — на скулах всё ещё красовались алые пятна, их хотелось потрогать пальцами или лизнуть. Срань господня, он запал на кузена, и почему? Потому что тот оказался интереснее, чем Занзас думал. Цуна поймал его взгляд, нервно повёл языком по губам — блядский жест, на который Занзас уставился, ощущая, что завалил бы кузена прямо здесь.
Это всё адреналин. Они решат вопрос с трупом, Цуна уедет, Занзас передёрнет пару раз и забудет.
Он выдохнул и собрался с мыслями.
— Пропажу Адольфо с вечеринки заметят. Учитывая, что все видели, как он приставал к тебе, дорогой кузен, то мы с тобой первые в списке подозреваемых. Вонгола-то нас не выдаст, а вот кто другой, желая избежать расправы…
— Тогда Адольфо должен уйти с вечеринки. У всех на глазах, — твёрдо произнёс Цуна. — И мы тоже должны быть при этом на виду, как можно дольше.
— Как труп встанет и выйдет из дома? Да ещё уедет на машине? — Занзас озадаченно потёр подбородок. Цуна смерил оценивающим взглядом Дино. Тот молчал, но лицо у него делалось понимающим.
— Дино примерно его роста и цвет волос у них схожий. Если его переодеть в тряпки Адольфо…
— То подпившие гости заметят, как ушёл яркий малиновый пиджак в блёстках, который точно запомнили все, — подхватил Дино. — И на наше счастье Адольфо расхаживал в тёмных очках.
— Привычка наркомана, — фыркнул Занзас. — Давай, Каваллоне, раздевайся в темпе.
— А вы пока извлеките пулю из косяка, — огорошил их Дино. — Если её найдут, то легко вычислят, что за пистолет, где куплен и кем, нам ведь это не надо, мальчики?
— Пошёл на хер, — огрызнулся Занзас. То, что Дино был старше, не давало ему право так с ним обращаться. Но он был прав, опять. Опыт, видимо, сказывался.
Как они с матом вытаскивали пулю, Занзас запомнил на всю жизнь, как и весь бред этого вечера. Потом они прятали труп под кровать в одной из гостиных комнат, натянув на голову Адольфо шапочку для ванны, чтобы не оставлял следов. Решили, когда освободятся, выкинуть его из окна на задний двор и там подобрать. Потом, оставив Дино вживаться в роль, Занзас и Цуна спустились в общий зал, и Цуна спросил:
— На пианино играть умеешь?
— Что? Зачем тебе?..
— Давай сыграем в четыре руки. Это точно запомнят.
— Могу.
Перебрали репертуар, кто что знает и может, из всего сошлись на произведении «Джаз-парнас» Шмитца. Занзас иногда играл его вместе с Бьянки, но смогут ли они с Цуной подстроиться друг под друга?
Это оказалось неожиданно просто. Руки Цуны порхали над клавишами, сам он улыбался непривычно светло и радостно, словно всё происходящее приносило ему удовольствие. Пару раз Занзас угадывал заминку в игре и подсказывал Цуне ноты, тот, словно заигрывая, опережал руки Занзаса и брал на себя его партию, и это вызывало смех, а не раздражение. В какой-то момент они даже поменялись местами, синхронно, лишь на мгновение переглянувшись. Они оттянули на себя внимание половины зала, их слушали, им хлопали, а когда послышалась ругань, Занзас рассмотрел «Адольфо», который пробирался между гостями. Он налетел на официанта, сбив того на пол, споткнулся и вписался в декольте синьоры Агнесы — визжала она пронзительно. От её оплеухи «Адольфо» отлетел, зацепил одного из Банделло, опрокинув на него бокал с шампанским, хватанул второго за задницу и дал дёру. Кто-то смеялся, другие роптали, Банделло слали проклятья, в общем, его запомнили. Отлично!
— Отлично, — шепнул Цуна на ухо, обдав горячим дыханием. Волоски на шее встали дыбом. Занзас сглотнул и уставился на кузена. — Что?
— Ничего. Пошли. Нас жаждут в своё общество минимум полтора десятка рыл.
В конце концов, можно попробовать познакомиться ближе. Слетать в Японию. Наладить отношения. Не с придурком Иемицу, а с его сыном. Старик Тимотео будет рад.
Цуна со всеми был учтив и вежлив. Коротко улыбался и благодарил за комплименты, отвечал на вопросы, не реагировал на подначки, умница, и через полчаса Банделло всучили ему стакан с бурбоном.
Вернулся Дино, одетый в новый костюм. Видимо, возил с собой запасной, учитывая некоторую свою невезучесть. Извинился, громогласно посетовав, что Адольфо стошнило на него и как не хватает манер нынешней золотой молодёжи, не мог добежать до туалета. На что Цуна заметил, что в туалет здесь так просто не попадёшь, и что он едва не обоссался, пока нашёл свободный.
Теперь ясно, как он очутился на втором этаже. Занзас демонстративно познакомил Дино с Цуной, и они отошли в сторону.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Занзас.
—Оставил машину в квартале отсюда, подальше от камер. Ромарио отгонит её на свалку.
— Ему можно доверять? — уточнил Цуна. Ну точно, параноик.
— Отпечатков своих ты надеюсь нигде не оставил в машине?
— Обижаете! — наигранно возмутился Дино. И добавил: — Тряпки Адольфо у меня в багажнике. Надо будет его снова одеть.
— Тогда ты иди на задний двор, проверь, чтобы никого там не было. А мы с Цуной вытолкнем нашего приятеля на газон, как подашь знак.
— Мне его караулить, что ли, пока вы не подойдёте? Я один его не уволоку. Ну, или уволоку, но следы останутся!
— Что, ссышь, Каваллоне?
— Если меня застукают с трупом…
— Изобрази, что вы трахаетесь, — подсказал Цуна на полном серьёзе. Занзас вдруг понял, что с таким еблом этот чёртов японец не иначе как троллит, и заржал. Дино картинно вздохнул и сказал, что он им это припомнит, натянул на лицо вежливую скуку и пошёл прощаться с членами высшего света мафии.
С выталкиванием трупа из окна возникли проблемы. Блядь! Всё у них было через жопу!
Адольфо повис на козырьке, болтаясь на уровне первого этажа. Вверх ногами, сияя дыркой во лбу прямо в окно.
— Что будем делать? — невозмутимо спросил Цуна. Занзас позавидовал его спокойствию.
— Тебя совсем не колышет, что нас вот-вот запалят? Эти окна не в общий зал, но кто-нибудь может проходить мимо в эту минуту и увидеть!
— Если бы Реборн был твоим репетитором, то о таких пустяках ты бы не парился.
Занзас вздрогнул. Слышал он о Реборне. Всякое.
— Ладно. Тащи швабру, будем выталкивать.
— Где я её тебе возьму?
— Спроси у прислуги. Твоя очередь.
Цуна ушёл, что-то бормоча на японском. Внизу включился свет, и Занзас обмер. Послышался сдавленный крик, звук удара — и тишина.
Занзас перегнулся через подоконник.
— Каваллоне?
— Окно было открыто, и я швырнул камень. Кажется, попал.
— Зашибись, у нас ещё один труп?!
— Надеюсь, что нет. Чем он зацепился?
— Откуда я знаю?! Трусами? Сейчас шваброй подтолкнём.
— Давайте, а то я до него совсем немного не достаю.
Минут через пять Цуна притащил какую-то щётку на палке. Сгодится.
Занзас потыкал тело палкой, но оно только раскачивалось и не падало, как издевалось.
— Занзас, давай я попробую вылезти в окно и столкнуть его. Только ты должен меня подержать. Не уронишь?
— Такого задохлика? Издеваешься?
Цуна смерил его недовольным взглядом, сказал незнакомое японское слово, явно обидное, снял пиджак и высунулся в окно. Занзас подхватил Цуну за ноги, проталкивая его наружу. Рубашка облепила спину, и Занзас понял, что на счёт «задохлика» был неправ. Сквозь тонкую ткань проглядывался рельеф мышц. Цуна был худощавый и жилистый. И бёдра под пальцами словно железные. И задница, круглая, упругая задница… Хотелось за неё укусить. Занзас помотал головой.
— Ну где вы там? — донеслось снизу.
— Я почти! — Цуна пыхтел на весь двор. Снова раздался удар. — Ауч! Дино!
— Извини, — послышалось виноватое, — я хотел помочь.
— И поэтому кинул в меня камнем?
Занзас затрясся от беззвучного смеха.
— Я кидал камень в Адольфо!
Где-то громко хлопнула дверь, раздались голоса дона Марко и его жены, и Занзас на мгновение разжал руки, невольно рванувшись к двери — они опять забыли её закрыть!
Цуна скатился по козырьку и повис на Адольфо.
— Блядь, Занзас!
— Тихо! — прошипел Занзас. Добавил шёпотом: — Отцепляй Адольфо и падай на Дино!
— Эй! — Дино, судя по тону, был против.
— Пони, не поймаешь моего кузена, убью!
— Только не зови меня так, пожалуйста! — Дино разозлился, а когда он злился, то не лажал. — Цуна?
— Прыгаю.
Голоса за дверью приближались. Занзас влез на подоконник и коротко помолился.
— А теперь лови меня.
— Что-о?!
Падать на Дино оказалось жёстко. Они оба застонали, рядом выругался Цуна.
— Адольфо всё ещё висит. Трусы не рвутся, он их с супермена снял, что ли?
— Надо будет посмотреть, что за фирма-изготовитель. Тоже себе такие хочу, — пробормотал Дино, и в этот момент тело Адольфо рухнуло вниз, они едва успели отпрыгнуть в разные стороны.
— Или не хочу, — задумчиво произнёс Дино.
— Потом решишь. Понесли его в багажник, — скомандовал Занзас.
Им с Цуной ещё требовалось со всеми попрощаться и глянуть, кого там вырубил Дино и не насмерть ли.
***
В два ночи они уже сидели в машине Каваллоне перед дверьми круглосуточной пиццерии и уминали куски горячей пиццы с грибами и пепперони.
— Наконец-то нормальная еда! — Дино со вкусом облизал пальцы, наплевав на манеры. Сейчас на манеры им всем было плевать. — Цуна, как тебе?
— Вкусно! Спасибо, Дино. За всё.
— Пожалуйста, — Дино ослепительно улыбнулся, позёр хренов.
— Ты весь в сыре, — Занзас взял салфетку и принялся вытирать рот Цуне. Тот округлил глаза, и Занзас, почуяв неладное, замер. Проклятье, он так вымотался, что перестал себя контролировать!
Улыбка Дино стала ехидной.
— Кстати, на счёт «долга». Как вы смотрите на идею свидания? Вино, розы, красивая музыка?
— С тобой? — хором спросили Занзас и Цуна.
— Друг с другом, идиоты.
— С каких это пор ты заделался свахой? — прорычал Занзас, кидаясь в Дино салфеткой.
— А обязательно «вино, розы» и всё такое? Я хотел бы погулять по Риму и поесть ещё пиццы.
— Что? — Занзас поперхнулся воздухом. Цуна нагло ухмылялся, так что вновь зачесались кулаки.
— Ты думаешь, я не заметил, как ты на меня пялишься?
— Я думал, ты чёртов гомофоб, раз пристрелил Адольфо за домогательства.
— Блондины не в моём вкусе, — пожал плечами Цуна и впился в остатки пиццы.
— Пойду поплачу в уголочке, — Дино опять был в своём репертуаре. — Но раз вы согласны…
— Я ещё не дал согласия! — из чувства противоречия взъярился Занзас. Будут ему тут указывать!
— Ты согласен, Занзас, — Цуна положил руку ему на бедро, и выёбываться резко расхотелось.
— …то вот вторая часть «долга». Вас же двое, два пожелания, всё честно.
— Чего ты ещё хочешь? — спросил он настороженно. Руку Цуна не убирал, и мыслить становилось всё труднее.
— Поможете мне охмурить Арию Джильо Неро, — торжественно произнёс Дино.
Занзас наклонился к Цуне и громким шёпотом предложил:
— Ты мне тоже должен. Можешь его пристрелить?
— Могу. Дорогу на свалку запомнил?
— А то.
— Злодеи! — рассмеялся Дино. — Ещё по пицце?

@темы: AU\кроссовер, Боевая Бахча
- U-mail
- Профиль
- Комментарии (9)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Доступ к записи ограничен


Команда: Голубика мечты
Тема: AU\кроссовер
Пейринг/Персонажи: Цуна/Гокудера
Размер: мини, ~ 2к слов
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Всё — чужое
Саммари: Те, кого надо бояться, рядом с вами, они тоже живут здесь, но живут не так, как вы.
Предупреждения: Якудза!АУ, немного мата, сумбур, сомнительная мораль.

Те, кого надо бояться, рядом с вами, они тоже живут здесь, но живут не так, как вы. Смотрите и помните, из-за чего они такие. Из-за кого.
Савада Цунаёши спит на уроках, отгородившись от учителей учебником. Он и Гокудера Хаято, который вечно ходит с сигаретами, а кольца у него почти на каждом пальце, — давно уже не появляется в общественном бассейне, бане или на пляже, он с осторожностью переодевается на физкультуру отдельно от всего класса и ездит на горячие источники или онсен только со «своими». В школе Цуна старается вести себя тихо и неуклюже, но многие все равно относятся к нему с подозрением.
Во время большой перемены Сасагава Кёко — очень миленькая девушка со слишком светлыми для японки волосами — обязательно пойдёт в столовую, чтобы купить банку горячего кофе — эспрессо без сахара. Она подойдёт к парте Цуны, но стоит ей протянуть руку в его сторону, дремлющий рядом Гокудера откроет глаза. Он всегда спит очень чутко и повсюду следует тенью за Цуной, готовый убить и умереть за него, вместо него или по его приказу. Но Сасагаве можно, и он снова закроет глаза, пытаясь хоть немного компенсировать бессонную ночь.
— Цуна-кун, — скажет она. — Уже обед. Я принесла тебе кофе.
И Цуна будет смотреть не на неё, а на Гокудеру, и из сумки достанет два бенто, потому что его мать всегда готовит обед для них обоих. И одной банки кофе им тоже всегда хватает на двоих, ведь так можно отпивать по очереди, передавая её друг другу.
Сасагава приносит ему кофе, записывает его домашние задания, отдаёт ему свои конспекты. Кёко милая, добрая и хорошая, но у неё слишком светлые волосы для японки, она полукровка, айноко. Айноко в Японии обречены быть пожизненно бойкотированным, это хуже, чем быть гайдзином, хотя и лучше, чем бураку. Она одного возраста с Цуной, но её старший брат — ему младший брат, не по крови, а по клану, а это для якудза гораздо важнее, поэтому она делает всё, что может.
Когда отец бросил их, было тяжело, и Сасагава Рёхей стал искать работу, но его никуда не брали. Одни говорили, что он ещё школьник, другие смотрели на его светлые волосы, разбитые костяшки, шрам поперёк брови и сломанный нос. Он с детства занимался боксом, был главой боксёрского клуба школы, хотел заниматься спортом профессионально. Ребята из клуба плевали на цвет его волос, в отличие от многих других. Но ему были нужны деньги, и он начал участвовать в боях без правил — на потеху провинциального вида клеркам, которые смеялись, глядя на его окровавленное лицо. Бизнесмены и рабочие приходили в подпольный клуб в предвкушении ожидающего их удовольствия. Там появлялись даже молодые девушки, по виду чисто как офисные служащие, они всегда были очень взволнованны, будто пришли на сексуальное шоу, делали ставки. Все они хотели увидеть, как он рухнет на пол и не сможет встать.
У Рёхея был приятель, весёлый парень всего на класс младше — Ямамото Такеши, он ещё играл в бейсбол за школу. Но однажды он встретил его в тёмном переулке, возвращаясь после очередной рабочей ночи, едва передвигая ноги от усталости. Ямамото буквально заставил его опереться на себя, закинув руку Рёхея себе на плечи, и отвёл до ближайшей лавочки в парке, задал пару вопросов и начал кому-то звонить. Рёхею было почти всё равно кому, пока он не услышал обращение Такеши к невидимому собеседнику — «аники», это его напрягло. В парк пришли два смутно знакомых парня, они отвели его в квартиру, которая выглядела как подпольный медкабинет (особенно Рёхея впечатлило гинекологическое кресло в центре комнаты). Врач в мятом халате был пьян, и Ямамото с одним из парней пришлось сунуть его голову в раковину и открыть холодную воду. Мужчина матерился и брыкался, но протрезвел, выпил таблетки, с некоторой брезгливостью посмотрел на Рёхея и заявил, что он, вообще-то, лечит только женщин. Тогда тот, кого называли аники, просто и спокойно заметил, а не всё ли равно, что и где зашивать? И вообще, к нему было ближе добираться.
Рёхею обработали раны, кое-где действительно пришлось наложить швы, накормили обезболивающим и уложили спать на жёсткой, узкой и короткой кушетке, потому что больше было негде. Врач ворчал, мыл руки, звенел инструментами, а «аники» улёгся на другую кушетку, пристроив голову на бедре второго парня, и принялся строчить кому-то смс. Выглядело как-то уж слишком привычным для них действием, никто и внимания не обратил, кроме Рёхея. Он тогда, уже засыпая, подумал: «И не боятся же демонстрировать!». Тогда он ещё не знал, что боятся не они, боятся их.
Когда он проспался, то обнаружил в комнате только Ямамото, врача и много еды, часть из которой Ямамото практически насильно всучил Рёхею, чтобы отнёс домой сестре и матери. Он ещё долго говорил о том, что Рёхея убьют скорее, чем он хоть что-то заработает, а тот отвечал, что почти полгода прошло, а он ещё жив. Рёхей был упрям, но к некоторым вещам всё же прислушался, и в следующий раз он уже дрался в другом месте. Там противников подбирали примерно одной весовой категории и уровня подготовки, там был врач, своевременно оказывающий медицинскую помощь. Через некоторое время ему предложили заняться чем-нибудь более легальным, например, устроить на стройку, но он отказался. Сказал: «Таким, как я, не место в легальном мире». С ним никто и не спорил.
Теперь у Рёхея спина покрыта татуировками. Чистенький и благопристойный мир вышвырнул его и таких, как он, на обочину, вытеснил, выбросил, выслал, возненавидел. Потому что они отличались, потому что родители их тоже отличались, потому что они из бедных семей, потому что родители развелись, потому что они плохо учились, потому что они выделялись. И, как и многие другие, он стал якудза, потому что в якудза не задают вопросов. Якудза на самом деле принимает всех, у кого есть проблемы, и неважно, откуда человек родом и какого цвета у него кровь. Якудза всем даёт возможность занять достойное место. Так что теперь его дом — это якудза, Савада-гуми, и он зовёт одноклассника своей младшей сестрёнки аники.
У того парня — Ямамото Такеши — отец владеет суши-баром, такой же улыбчивый, он всегда казался довольным своей жизнью. У него нет мизинца на левой руке, а из-под воротника выглядывает краешек ирэдзуми, он слегка прихрамывает и редко выходит из своего ресторана. Ямамото как-то сказал: «Мой отец брат отцу Цуны, так что Цуна мой брат. Он будет оябуном клана, я знаю, поэтому я зову его аники. Он будет очень хорошим оябуном, я уверен в этом». Ямамото презирал огнестрельное оружие, любил традиции, традиционную еду, традиционную одежду, традиционные праздники. Он был ещё совсем мальчишкой, если сравнивать с другими членами клана, но этих самых традиций в нём было чуть ли не больше, чем в седых старцах.
А ведь ещё есть Миура Хару — дочь профессора математики. Но брат её матери — якудза. Мать умерла от болезни несколько лет назад, а отец никогда не имел никаких дел с преступным миром, но кто-то из класса узнал, что её дядя сидит в тюрьме за убийство. Они спрашивали у неё, как она может жить, зная, что её дядя — преступник, они попрекали её за каждую мелочь и однажды столкнули с моста в канал. Может быть, они и не хотели ничего такого, но Хару не умела плавать.
Цуне тогда было четырнадцать, он привык, что его отец выходит из тюрьмы только для того, чтобы натворить что-нибудь ещё, и сесть снова. Он привык, что его дед вызывает его к себе и рассказывает разные вещи, от которых Цуну мутит и бросает в дрожь. Дед показывал полку в шкафу, заполненную целым рядом бутылочек с формалином, в котором плавают обрубки мизинцев, рассказывал про обычаи, про бизнес. Цуна привык, что человек со словом «Хаос» вместо приветствия и имени, худой и длинный как палка, в чёрном костюме, яркой рубашке и аляповатом галстуке, приходит к нему домой и учит его стрелять, учит, как надо себя вести, как разговаривать, как убивать и как допрашивать.
Миуре Хару тоже было четырнадцать, она занималась лёгкой атлетикой, была членом театрального кружка, она хотела выйти замуж, хотела много детей, но брат её матери сидел в тюрьме за убийство, которое совершил его босс, а она сама захлёбывалась в грязной воде городского канала.
Цуна вытащил её, не особо задумываясь о том, зачем он это сделал, так же, как не думал, когда в семь лет привёл домой бездомного парня немного старше себя и сказал: «Теперь он будет жить с нами». И когда Хару не отшатнулась от него, увидев сквозь ставшую почти прозрачной от воды рубашку красно-зелёный узор на его плече, а наоборот уткнулась лицом в его грудь и разрыдалась, рассказывая обо всём, то он понял, что она останется рядом с ним, так же, как Гокудера Хаято. Он гладил её по волосам, по трясущимся плечам, по спине. Она говорила и говорила, захлёбываясь слезами, а он утешал её, как умел, а умел он плохо, его этому не учили. Цуна умел драться, стрелять, улаживать проблемы, знал к кому обращаться, если нужен новый паспорт, новое лицо. Он знал, кому дать какую работу и как понять, врёт человек или нет. А как утешать девочек, рыдающих у него на плече, — не знал. Раньше с ним такого не случалось.
Пока Цуна вытаскивал из воды Хару, выслушивал её, пытался успокоить, Гокудера отвешивал тяжёлые удары её одноклассникам и пощёчины одноклассницам. Рычал сквозь зубы:
— Девчонку слабую хоть убить можно, да? А с кем посильнее связываться — кишка тонка?
Гокудера не помнил, как оказался на улице, зато саму улицу помнил слишком хорошо, как воровал еду, копался в мусорных баках, мылся в пруду. А почему так вышло — как отрезало, будто так было всегда. Он помнил своё имя и то, что записывается оно «сокол» и «человек», фамилию тоже помнил, но не знал из каких кандзи она на самом деле. Он помнил, сколько ему лет, но не знал даты рождения. Его тоже били и попрекали за то, в чём он не виноват. А Цуна однажды увидел его в парке. Гокудера ожидал, что он будет смеяться, как другие дети, но тот начал копаться в карманах, а потом отдал ему целые горсти конфет и какие-то деньги, всё, что у него было с собой. На следующий день он снова пришёл, на этот раз с бумажным пакетом полным ещё тёплых пирожков. Просто отдал, сел рядом и смотрел, они тогда почти не разговаривали. Гокудера испытывал дикую смесь благодарности и злости, на то, что кому-то всё достаётся даром: хорошая одежда, вкусная еда, дом и семья. Но однажды Цуна снова пришёл, взял его за руку и привёл к себе домой. И злость ушла, будто её и не было никогда.
Мама Цуны не спросила его ни о чём, отвела в ванную, дала одежду, накормила, постелила ему в гостевой спальне, а Хаято, дождавшись ночи, сгрёб одеяло и пошёл спать в комнату Цуны, на полу возле его постели. Нана-сан снова ничего не сказала. Просто позвонила кому-то, а потом пришёл мужчина, коротко стриженый, в тёмных очках и в рубашке с длинными - несмотря на жару - рукавами. Он долго двигал мебель, поставил по-другому шкаф и стол, зато в комнате Цуны теперь стояло две кровати. На следующий день мужчина пришёл снова, отдал Нане-сан какие-то бумаги, а потом прошёл в гостиную, где мальчики сидели на диване и смотрели телевизор, и попытался потрепать Гокудеру по волосам, но тот отшатнулся и прижался к Цуне. Мужчина не обиделся, он присел перед диваном на корточки и сказал, что всё уладил и Нана-сан официально взяла на себя опеку над Гокудерой, по документам она забрала его из детдома. Гокудера долго смотрел на мужчину, а потом спросил:
— Раз она меня усыновила, то я могу называть Цуну аники?
Мужчина рассмеялся, по-доброму, но как-то грустно.
— Ты ведь специально дожидался, пока Иемитсу-сана заберут в тюрьму? — спросил он у Цуны, а тот серьёзно кивнул в ответ.
— Папа мог не разрешить, — сказал он. — А мама — нет. Мама говорила, что хочет ещё детей. Папа вернётся через три года, а за это время мама уже привыкнет, что нас двое, так что папа не захочет её огорчать, и Хаято останется с нами.
— Такой взрослый уже, — снова грустно улыбнулся мужчина. — Всего семь, а у тебя уже есть младший брат. Страшно представить, сколько у тебя будет подчинённых к двадцати!
Якудза — это если босс говорит на белую стену, что она чёрная, значит, она чёрная. Вот что такое якудза. Это когда ты платишь за крышу и можешь быть уверен в том, что случись какая беда — придут и укатают в асфальт всех слишком борзых. И никакой хуйни не позволят, если эта самая хуйня заранее не была с оябуном согласована.
А ещё якудза, это когда наследник пока несовершеннолетний, но уже официально вакагасира. Когда тот, кто по ночам засыпает в его объятьях, не имя шепчет в порыве страсти, а «аники» и днём курит сигарету за сигаретой, ходит тенью за спиной, на что угодно готовый по первому же знаку.
А вы сидите в своих тёплых домах, дрожите от страха и помните — те, кого вы когда-то выкинули на помойку, однажды вернутся и потребуют оплатить счёт. С процентами. Вам только кажется, что вы ничего не брали в долг.

@темы: AU\кроссовер, Голубика мечты
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (4)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

Команда: Кнут и меч
Тема: AU/кроссовер
Пейринг/Персонажи: 5BL!Сквало/7BL!Дино
Размер: 1865 слов
Жанр: романс, экшн
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все принадлежит Амано
Саммари: Подработка на вечер и всю жизнь
Предупреждения: Возраст!AU
читать дальшеМолодой дон Каваллоне выразил желание пожрать мороженого. Сквало хмыкнул и отворил дверцу, приказав водителю ждать. Молодой господин учился в мафиозной школе, в той же, где когда-то учился и сам Сквало. Но Сквало был старше на два года и закончил школу экстерном. Скоро он сразится с Тиром и займёт место босса Варии, а пока можно подработать телохранителем.
Дон Каваллоне, совсем ещё мальчишка, нелепый и явно не любящий мафию, выбрал его сам. Сквало, когда учился, был совсем другим, агрессивным и независимым. Он находил себе противников и сражался. И научился оценивать бойцов по тому, как они двигаются, разговаривают… даже по запаху. Каваллоне пах слабостью, но как-то странно, словно этот запах маскировал что-то ещё, что Сквало не мог понять и уловить. Заподозрить в нём бойца мог бы только слепоглухой. Каваллоне спотыкался на ровном месте, проливал на себя суп, улыбался мягкой детской улыбкой, которую Сквало терпеть не мог. В ней чудился какой-то подвох. Во всём Каваллоне чудился подвох. Или Сквало обманывала интуиция? Какой подвох может быть в этом мальчике из церковного хора? Вот сейчас этот малолетка решил поесть мороженого. Пф. А ему тащиться за ним по жаре, охранять — кому только может понадобиться задохлик из обедневшей мафиозной Семьи? Разве что какой-нибудь извращенец-педофил клюнет на его мордашку. Каваллоне был... симпатичным. Да что там, откровенно хорошеньким, и вырастет в роскошного мужчину, Сквало был в этом уверен. Смазливый сопляк, с глазами как горячая карамель, в которую Сквало иногда затягивало. И он задыхался, представляя жар этих губ и рук, а может, они приятно прохладные, и наверняка на пальцах ещё даже мозолей нет. Он давно признался себе, что парни нравятся ему больше девок, но, блядь, не со своим же нанимателем! Он ещё не совсем спятил. Не с… этим. Ходячим недоразумением и соблазном.
Каваллоне купил себе рожок и предложил купить что-нибудь Сквало.
— Воды. Но я заплачу за себя сам.
Каваллоне, кажется, разочарованно вздохнул. Тоже богач нашёлся.
Они устроились на скамейке под раскидистым миндальным деревом. Оно цвело белыми махровыми цветами, кажется, какой-то декоративный сорт из Японии. В Японию Сквало собирался, там должны были быть хорошие мечники.
Каваллоне пару раз лизнул свой рожок и уставился на глотающего воду Сквало.
— Чего?
— У тебя такие белые волосы. Они как будто серебром отливают. Можно потрогать?
«Ты маленький ребёнок?» — хотел спросить Сквало, но не смог, горло отчего-то сжало. Каваллоне смотрел… С нежностью? Искренним любопытством? Восхищением? Сквало молчал, смотрел в ответ не моргая, но Каваллоне не отводил взгляда и не менялся в лице, только притаившаяся на губах улыбка постепенно меркла.
— Я слышал, что у меня в роду были скандинавы, и мне нравилось в детстве воображать, что я потомок какого-нибудь ярла викингов, — Сквало усмехнулся восторженному взгляду, — но на самом деле это скорей всего случайная мутация. И да, трогать нельзя.
Каваллоне кивнул, сжал крепче рожок и сказал:
— А у меня бабка по отцу англичанка. Вот и, — он указал на свои волосы. Ветерок тронул их — мягкие и словно из солнца отлитые. Теперь уже Сквало захотелось запустить в них руку, перебрать сияющие пряди — ему иногда не хватало тактильных ощущений. Но трогать пацана самому нечестно, он ведь отказал. Телохранитель обязан выполнять приказы, но Сквало часто бесился и ослушивался и вскоре понял, что это не его. Только собрался завязать с этой работой, как тут Каваллоне нарисовался. Сказал: «Помню тебя по совместной учёбе. Будешь моим телохранителем?» Сквало так оторопел, что согласился.
Каваллоне продолжал поедать своё мороженое, облизывать губы, пятна света продолжали прыгать по его лицу, а Сквало — пялиться. Но это не помешало ему засечь две подозрительные иномарки, возникшие на разных концах улицы. Выстрел прозвучал уже после того, как Сквало уронил Каваллоне на землю. Мороженое впечаталось в его шею и щеку, он удивлённо заморгал, вскинулся, но Сквало придавил его к земле:
— Тише. Спокойно. Надо выяснить, сколько их, и первыми атаковать.
— Но там Анжело!
— Эй, дон Каваллоне, у твоего водителя внезапно открылся третий глаз, и он ушёл в нирвану, — крикнул кто-то глумливо. — Не хочешь проводить его в последний путь?
Глаза Каваллоне потемнели, хлынули запахи страха и ненависти. Он дёрнулся, попытался вывернуться из-под Сквало, шипя: «Отомщу».
Рядом с их ногами ударило два предупредительных выстрела, видимо, убивать сразу не собирались. Кто-то пошёл в их сторону, Сквало оттолкнулся, бросился наперерез, увернулся и врезал под дых одному из нападавших — слишком медленно, тварь. Затем, прикрываясь обмякшим телом, рванул вперёд и полоснул мечом ещё одного, отсекая кисть руки с глоком. Кровь брызнула, такой знакомый, щекочущий нервы запах, Сквало втянул его носом и встал в стойку. Его тут же окружили.
Их окружили. Каваллоне неожиданно оказался спина к спине, разматывая в руках... кнут? Откуда он его взял? Он вообще этой штукой пользоваться умеет? Будет ли от этого распиздяя польза в бою? Всё это пронеслось в голове Сквало, а потом он заметил: пиджак Каваллоне сбросил, закатал рукава рубашки, и Сквало едва не ослепили наливающиеся как будто пламенем татуировки на левой руке. Рыжее солнце с инициалом Семьи на плече, на предплечье — вставший на дыбы конь в синем пламени, ветки терновника и надписи, и ещё что-то на ключице. Времени пристально рассматривать не было, но Сквало мысленно поклялся, что разденет Каваллоне, рассмотрит — и пощупает! — каждую линию.
— Помочь? — Каваллоне улыбнулся.
— Эй! Вообще-то я должен защищать тебя!
— Обязанность дона — защищать своих людей, — серьёзно произнёс Каваллоне и взмахнул кнутом, выбивая пистолет из руки очередного нападавшего. Видимо, Каваллоне нужен им был живым, иначе застре…
Ещё одного рассекло кнутом. Под третьего Сквало поднырнул, заломил руку с пистолетом за спину и проткнул неудачника мечом насквозь. Веселье охватило Сквало, отвлекало только то, что приходилось присматривать за Каваллоне. Сквало вновь подскочил к нему, отбросив с пути какого-то недотёпу и рубанув не глядя. Они с Каваллоне вертелись на одном месте, прижимаясь спинами, и блокировали атаки, а затем сами вступали в бой. И постепенно уверенность в том, что спина надёжно прикрыта, разлилась по венам, неизведанное, но такое великолепное, хоть и немного пугающее чувство. Сквало чувствовал, что рубашка Каваллоне намокла, чувствовал его жар, и как перекатываются мышцы под влажной тканью, и это было так хорошо, что хотелось орать.
Сквало вполне мог себе позволить отбивать пули мечом, и, кажется, Каваллоне со своим кнутом был способен проделывать похожие трюки. Он действовал хладнокровно, чётко, безжалостно, от него разило запахом силы. А по щекам катились слёзы. Жуткое зрелище.
Последнего замочил Сквало. Всего они грохнули троих. Четверо валялись в отключке. Один вроде бы сбежал, его нигде не было видно.
Но вдруг он выпрыгнул из-за машины, держа в руках пистолет-пулемёт и начал палить. Руки у него тряслись и пули уходили в молоко. Сквало толкнул Дино за себя, одна пуля зацепила плечо, но он, не обращая внимания, перекатился по земле. Каваллоне оглушительно щёлкнул кнутом — сколько он метров в длину, три, пять? — перед лицом стрелка. Тот машинально отшатнулся, пытаясь заслониться пистолетом. Сквало в несколько прыжков настиг горе-бандита и воткнул в него меч. Бандит недоверчиво посмотрел на торчащую из него рукоять, харкнул кровью и упал.
Вот и всё.
Каваллоне тем временем уже звонил своим людям с приказом приехать и забрать для допроса живых.
— Какого дьявола ты полез в драку! Ты — объект, который я должен охранять! — заорал Сквало на Каваллоне и пнул одного из раненных. — Мне твой Ромарио голову открутил бы, случись что с тобой. Да я бы себе руку отрубил!
— Не надо! Я буду тебя слушаться, — понуро согласился Каваллоне. — Давай тебя перевяжем.
— Ладно, про руку я пошутил. И вообще… Классно орудуешь кнутом, — уважительно произнёс Сквало. — Но всё-таки это я тебя должен был защищать.
— Но было здорово вместе сражаться, правда? — жарко воскликнул Каваллоне. — Я как увидел тебя в той драке, ты наверное её уже и не помнишь, с тех пор о таком мечтал! Чтобы плечом к плечу.
— Ну ты даёшь, а раньше подойти не мог? Хотя нет, раньше я бы тебя отшил. Слушай, Каваллоне... — но Каваллоне его перебил:
— Зови меня Дино. Просто Дино. Я хочу стать тебе другом, — он протянул ладонь, и Сквало, не задумываясь, её пожал. — Отлично! — просиял Дино, и Сквало понял, что хочет устроить спарринг, расспросить про татуировки и стереть поцелуем с губ эту дурацкую улыбку, потому что он на неё больше не поведётся!
К ним подбежал Ромарио:
— Босс! С вами всё в порядке? Вы не ранены? Вот так и знал — отпусти вас одного и что-нибудь случится!
— Эй, я был с ним! — возмутился Сквало, но тот смерил его недовольным взглядом поверх очков.
— Успокойся, Ромарио. Я просто хотел погулять со Сквало, как обычный подросток…
Ах вот оно что это было.
— Как скажете, дон. Синьор Сквало, я хочу кое-что вам сказать. Позволите, дон?
— Да, конечно, — Дино выглядел недовольным и настороженным, но видно было, что Ромарио он уважает и слушается. Ну как слушается. Примерно как Сквало.
— Синьор Сквало, — Ромарио достал аптечку и осмотрел его плечо. Пуля прошла навылет, так что он просто продезинфицировал и стал бинтовать рану. — Сила дона Каваллоне пока нестабильна, и ему нужен сильный защитник, который, в случае чего, и с ним бы самим справился. А ещё ему нужны Хранители, как в Вонголе. Подумайте над идеей стать Хранителем дождя. Вы явно на него хорошо влияете, и мы будем рады, если вы вступите в нашу Семью.
Сквало помолчал, взвешивая все «за» и «против». Место босса Варии было заманчивее. Но Дино… к нему влекло. Его хотелось узнать лучше. Его хотелось защищать.
— Я подумаю, Ромарио. Дай мне время.
— Хорошо. Спасибо.
— За что?
— За то, что не отказались сразу. Наша Семья только встаёт на ноги, но поверьте, мы будем вторыми или третьими в Альянсе в скором будущем. И спасибо, что стали другом дону Каваллоне. В его возрасте быть боссом Семьи — тяжкое бремя. И ни о каких друзьях речь не идёт. Защитите его, синьор Супербия Сквало, и я буду у вас в вечном долгу.
Сквало слегка оторопел от такой речи, но тут Ромарио громко произнёс: «На этом всё, синьор Сквало», — и Дино, вняв сигналу, подошёл, схватил его за руку и потянул к магазинчику, где они покупали мороженое.
— Давай отметим наш первый совместный бой. Можешь купить пива? И мороженое, своё я уронил, когда ты меня опрокинул. И кстати, спасибо, Сквало, ты спас мне жизнь!
У Сквало голова закружилась от потока слов. Он махнул рукой, мол, это моя работа, говорил же, вошёл в магазин и купил две банки сладкой воды и рожок. Пиво с мороженым. Только этот недоумок Дино мог пытаться их совмещать. Но Сквало пиво все равно бы не продали, ему ещё не было двадцати одного, и это в кои-то веки радовало.
Они снова уселись на лавочке, наблюдая, как пакуют в мешки убитых, как запихивают по машинам наспех перебинтованных раненых. Было во всём этом что-то сюрреалистическое. Солнце, цветущий миндаль, мороженое, отрубленные руки, кишки на асфальте и кровь вокруг.
— Ромарио, — мягко сказал Дино, и выглядел он сейчас намного старше своих лет, — дождись нас в машине.
Ромарио кивнул и сел, захлопнув дверцу. Вскоре из приоткрытого окна потянулся дымок.
— Он хороший, только строгий и вечно за меня трясётся. Я бы с удовольствием бросил всё это, — вдруг признался Дино, сжимая пальцами предплечье с татуировкой, — но уже поздно. Они мои люди, я за них в ответе.
Сквало допил воду и смял банку:
— Это и значит быть боссом.
— Ну, ещё я школьник, — беззаботно откликнулся Дино, качая ногами и поедая мороженое. Яркий свет обливал его золотом, в глазах мерцали солнечные зайчики, он улыбался чуть лукаво, и Сквало на мгновение забыл, как дышать. Он не утерпел, поймал лицо Дино ладонью, нагнулся и слизнул мороженое с холодных сладких губ. Медленно и вдумчиво.
— Уволишь? — тихо спросил, чуть отстранившись.
— Нет, — Дино облизнулся. Притянул Сквало к себе и произнёс в самый рот: — Но я бы попробовал без мороженого.
И рожок снова полетел в траву. Кажется, Сквало знал, что ответить Ромарио на его предложение.
Супербия Сквало — Хранитель дождя дона Каваллоне. Неплохо звучит.
@темы: AU\кроссовер, Кнут и меч
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (2)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

Команда: Клубничные придурки
Тема: AU\кроссовер
Пейринг/Персонажи: Ямамото/Гокудера
Размер: 2721
Жанр: AU, драма
Рейтинг: R
Дисклеймер: Все принадлежит Амано
Саммари: Каждая встреча оставляет свой след
читать дальшеПоезд отправляется в шесть часов от станции Хасимото. Если прийти на пятнадцать минут раньше, то есть надежда влезть в третий вагон. Раннее утро встречает Ямамото холодом, ярким пронзительным осенним солнцем. Золотые и красные листья повсюду в ясном свечении, в кружевных просветах — яркое синее небо, под ногами — листва. Но в запахе, в самом воздухе — напоминание: скоро наступят настоящие холода.
Ямамото заставляет себя выбраться из кокона одеял, желает доброго утра портрету Тайра-но Киёмори. Ему всегда кажется, что великий самурай следит за ним взглядом. Ямамото иногда оборачивается на него, пытаясь поймать момент, когда Киёмори отведет глаза, и каждый раз чувствует себя параноиком. Никто за тобой не следит. Опомнись.
Почему ему вообще захотелось повесить портрет на стену? И почему ему захотелось повесить на стену конкретный портрет? Ямамото объясняет странный выбор любовью к живописи двенадцатого века.
Он умывается холодной водой, отжимается пятьдесят раз, потом наконец вываливается на улицу. Сегодня он обдумывает статью «Спорт как способ самоубийства». Что можно включить в эту тему? Почему она кажется ему такой близкой?
Он старается не задумываться. Просто прикидывает, что сказать. Спорт изнашивает тело? Спортсмены, не добившись успеха, кончают с собой? У него не так уж много мыслей. У парковки Ямамото останавливается и оглядывается — новая странная привычка, вроде той… с портретом и паранойей. Не то чтобы ему кажется, что за ним следят. Просто иногда словно ломит затылок. Он бросает взгляд на ласточку, которая сидит на балконе оранжевого здания. Ласточка? В это время года? Потом смотрит на часы и припускает бегом, с рюкзаком за спиной, в распахнутой куртке, к станции, пачкая в лужах идеально отглаженные брюки и кроссовки. Опять опоздает!
В шесть часов утра на станции уже полно народу. В ласковом розовом свете Ямамото несется мимо белых стен торгового центра Сагамихара. Потом ныряет по лестнице вниз. Бежит так быстро, что, когда его руку задевает кто-то, Ямамото выпускает из рук телефон, и тот падает на ступеньки. Парень, задевший его, оборачивается. У него светлые волосы, сигарета в зубах, журнал «Японская живопись двенадцатого века» под мышкой. Он смотрит несколько мгновений, а потом толпа несет их вниз. Ямамото едва успевает поднять телефон со ступенек.
На платформе полно народу. Опоздал, и все из-за дурацких ритуалов — остановиться, оглядеться. Паранойя. Может, стоит сходить на массаж?
Все жмутся друг другу так тесно, как будто пытаются соблазнить. Ямамото становится не по себе. Накатывает тревога, и чего уж скрывать, страх. Чего тут бояться? И все же Ямамото боится: прикосновений, взглядов, посторонних людей. Но делать нечего. Он врезается вместе с толпой в вагон и застывает там, как муха в янтаре. Ему не за что схватиться, поручни далеко, остается только расслабиться и закрыть глаза.
Самоубийство. Сложно писать о том, чего не понимаешь. Ямамото пытается представить, как лишает себя жизни. Вот он стоит на краю крыши… Почему крыши? Картина в голове такая яркая, что Ямамото вздрагивает и открывает глаза. Страх, отпустивший его немного, возвращается липким потом по спине. Может, он задремал? В голове туман, похожий на дурманящее тошнотворное возбуждение. Словно смотришь порнушку через плечо соседа по вагону. Порнушку? Наверное, он и правда задремал, потому что, окончательно очнувшись, понимает, что парень перед ним гладит его пах.
Ямамото не может отодвинуться. И не хочет. Липкий, гадкий страх уходит, будто и не было. Ямамото глядит в затылок незнакомцу. Затылок кажется знакомым. Ямамото уже видел его где-то, эти завитки возле ушей, эту макушку. По идее Ямамото должен испытать омерзение — приставания в общественном транспорте и все дела, но он не испытывает. Только желание, острое и болезненное. Сладкое и спасительное, как бы странно это ни звучало.
«Не убирай руку».
Получается что-то вроде молитвы. «Пожалуйста. Не убирай».
Ямамото закрывает глаза, подается вперед и вдыхает запах мягких серебристых волос. Рука скользит по ширинке вверх-вниз, пальцы шарят по ткани, задевая и поглаживая головку. Ямамото с трудом сдерживает стон, прижимается губами к затылку. Страх и желание прикоснуться мешаются в нем, во рту пересохло, в голове стучат молотки, сердце скачет.
Пожалуйста, не убирай руку, я не хочу, чтобы страх вернулся.
Десять способов избавиться от паранойи.
«Если я кончу, придется ехать домой переодеваться».
Ямамото стискивает бедро незнакомца и выдыхает ему в волосы. Плевать. Плевать на все. В эту секунду он совершенно забывает, что он в вагоне метро, что вокруг полно народу, что перед ним — совершенно незнакомый тип, который может быть кем угодно.
«Одним из тех мифических персонажей, которых ты так боишься».
Ямамото едва замечает, когда поезд останавливается. Он вздрагивает и открывает глаза. Толпа напирает, и незнакомец двигается вперед вместе с ней. Ямамото не может удержать его, толпа смыкается, как волны, и скрывает серебристый затылок. Все.
Конец игры.
Кто там у нас на третьей базе?
***
Ямамото возвращается последним поездом. Смотрит на часы — час ночи. В вагоне густой и тусклый свет, за окнами то непроглядная тьма тоннеля, то сверкает и переливается ночной Токио. Как россыпь камней на черной ткани у оценщика. Как вспышки динамитных шашек на темной улице.
Ямамото кладет опускает руки с телефоном на рюкзак. Динамитные шашки?
А разве ты когда-нибудь видел, как они взрываются?
Ямамото не может ответить, да и не хочет. Такие вопросы ставят его в тупик, приводят в замешательство, и он начинает думать о другом. О более важном.
«А ты знаешь, где ты был год назад? Кто твои родители?»
Нет, не об этом. У него, конечно, были мать и отец, у всех они есть, просто умерли, когда он был маленьким. Гораздо важнее другое.
Если светлая макушка садится на его станции, может, и живет где-то поблизости. Ямамото не может избавиться от ощущения, что знает его сто лет. Он не особенно верит в судьбу и прочую херню. Но чувство настолько сильное, что весь день возвращает его к происшествию в метро. На работе он то и дело прерывается, перед внутренним взором то и дело вспыхивает картинка — острое лицо в обрамлении светлых волос, резкий взгляд.
Ямамото вздыхает. Просто пора найти себе кого-нибудь, на один вечер. Или час. Вечер — слишком большой срок.
Он снова утыкается в тиндер, там есть совпадения, но несмотря на желание, мучащее с утра, не может ни на ком остановиться.
«Привет, как дела».
Он не отвечает. Закрывает приложение и открывает новости. «Страшные события в Намимори». Где такой город? Ямамото понятия не имеет. Поезд останавливается, он выходит на ночной перрон и спешит по своей улице к дому. В кармане еще осталась пачка сигарет, зажигалка вспыхивает мягким желтым пламенем, дым заполняет легкие и успокаивает. Ямамото курит редко, курение для него вроде ритуала, вроде колыбельной. Он любит курить, словно в сигаретном дыме сокрыто для него нечто, внушающее надежду.
«Вроде хорошей драки?»
Драки. Ямамото улыбается. Про драки он знает только из книги — история Японии. Только от Киёмори. Киёмори умел держать в руках катану, умел убивать, а Ямамото против насилия.
Он останавливается, встает в стойку, сжимает рукоять невидимого меча одной рукой, в другой — тлеет сигарета. Тело само принимает правильное положение, забавно.
Ямамото, да у тебя талант к кендо, приятель!
Он смеется и снова затягивается. В свете фонарей вся улица кажется рыже-синей, пропахший прелой листвой воздух щиплет нос и щеки. Заморозки скоро, белая хрупкая наледь схватит лужи и траву, как в чудной сказке про ледяное королевство. Как будто все вокруг заколдовано.
Ямамото бросает окурок в урну. Когда сигарета заканчивается, возвращается страх. Ямамото оглядывается. Никого, улица пуста. Значит, как говорят в американских ток-шоу, надо мыслить позитивно. Надо думать о хорошем. Например, если парень из метро живет поблизости, они могут встретиться случайно, в любую минуту, даже сейчас. Ямамото снова оглядывается, но теперь старается представить, в каком из домов тот живет. Из синей темноты выныривает рыжая с подпалинами собака, Ямамото знает ее, она жила с соседями, но месяц назад ее оставили, и теперь она без присмотра. Кажется, дело обстояло именно так. Но Ямамото не уверен. Скорее всего собака просто появилась рядом с ним, и Ямамото иногда подкармливает ее. Теперь они идут вместе.
До самого дома. В квартире холоднее, чем на улице. Ямамото поскорее скидывает костюм, влезает в теплое кимоно, подогревает котацу.
— Сейчас, сейчас, — говорит, доставая из холодильника остатки ужина. Разогревает себе, забирается под котацу, собака садится рядом.
— Ешь, — половину ужина — курятины с рисом в соусе — он отдает псу. Тот ест, а потом забирается к нему в ноги. Вместе теплее. Ямамото открывает в телефоне игрушку, берет палочки.
За окном что-то грохает, он вздрагивает, поднимает голову. Ничего. Только смутно знакомое зарево недалеко, может, через квартал. Он снова утыкается в телефон. Ямамото нравится такая жизнь, спокойная, уютная.
Пустая и одинокая.
***
Поезд как обычно приходит к шести. Ровно в шесть Ямамото вбивается в толпу пассажиров. Он выше всех, ему немного проще. Уже у дверей его вдруг словно что-то толкает в затылок. Взгляд?
Ямамото резко оборачивается, растолкав соседей локтями, и лицом к лицу сталкивается с ним. Вчерашним незнакомцем. Ямамото чуть не падает, но позади народ, и их вместе с парнем вносят в вагон. Теперь они лицом к лицу. Парень смотрит ему в глаза, Ямамото чувствует его дыхание на своих губах, их тела прижаты друг к другу. Парень держит в руке журнал, наверное, история двенадцатого века, и Ямамото с улыбкой думает — а у них есть кое-что общее, таинственная любовь к древности, например. Он касается пальцами пальцев своего незнакомца. Они горячие, и Ямамото невольно поглаживает их, еще теснее прижимаясь бедрами к бедрам. Парень приоткрывает губы.
Да, черт возьми. Если кто-то заметит, будет неловко. Но Ямамото наплевать. Незнакомец отвечает на его движение, чуть заметно двигается. В голове словно выключают свет, и включают молотки. В паху становится жарко, острое мучительное возбуждение возвращается, и Ямамото жалеет, что не подрочил вчера или утром.
Их губы так близко, достаточно слегка наклонить голову. Движение вперед, чуть вверх потом вниз. Сосед сзади или ничего не замечает, или вежливо молчит. Светлая челка щекочет щеку, Ямамото осторожно дует и снова вжимается.
Невыносимо. Хочется закрыть глаза и просто забить на все. Кончить. Быстрее. Дыхание к дыханию, губы в губы. В голове разворачивается яркое полотно — эти губы обхватывают головку, берут глубже, еще и еще. Ямамото пытается понять, какая остановка.
Так, еще две.
Он не выдерживает, опускает руку между их телами и едва заметно двигает. Его назнакомец тяжело дышит, поднимает на него глаза. Их губы соприкасаются на одну секунду.
Сначала вся кровь, все напряжение, ударяет в пах, а потом бах, и все, взрыв. Облегчение. Удовольствие. Наслаждение. Радость. Ямамото нисколько не заботит, что в трусах теперь влажно, что пятно может остаться на брюках. Ему просто хорошо. Он закрывает глаза, кажется, на мгновение.
А когда открывает, слышит — остановка, на которой обычно выходит незнакомец. Тот трогает его за руку, сует в руку журнал, и толпа снова забирает его. Нет как нет. Ямамото удивленно смотрит на историю двенадцатого века, свернутую в рулет.
Что все это значит?
Что-то случится?
На работе Ямамото открывает журнал. Он следит, чтобы никто не заглядывал через плечо, лопатками чувствует, как позади ходят коллеги, от страха у него подводит живот, холодеет спина.
Ямамото ищет имя и телефон парня, может, тот решил так познакомиться. Сначала ничего нет, просто статьи и картинки, но, когда Ямамото открывает статью про своего любимого самурая, между страниц он видит квадратный листок бумаги.
«Ямамото, я Гокудера Хаято. Мы знакомы. Не могу объяснить ничего сейчас. Я буду у тебя в час двадцать. Уничтожь записку».
Все. Ни номера, ничего. Сердце начинает колотиться еще сильнее, да так, что Ямамото с трудом заставляет себя сидеть на месте. Какого хрена вообще? Он идет в туалет, чтобы очистить брюки, вытереться, а записку рвет на мелкие кусочки и смывает в унитаз, и следит, чтобы каждый белый квадратик исчез в сливе. Вот так. Готово.
Мяч на второй базе.
***
Всю дорогу домой он старается думать о самоубийственном спорте. О статье. О чем угодно, кроме встречи. Но стоит ему расслабиться, и он снова вспоминает утро, прикосновения губ и бедер. Дыхание отдает сигаретами, жар, взгляд. Возбуждение возвращается, Ямамото против воли окунается в фантазии… Они вдвоем на футоне, свет из окна падает на обнаженное тело. Фантазии настолько яркие, похожи на сны шизофреника. Словно Ямамото действительно когда-то уже лежал с ним на футоне, и свет вот так вот падал.
Так он, пожалуй, далеко зайдет. Не стоит рассчитывать на многое. Фантазии — всего лишь фантазии. Не больше.
Парень не оставил телефона, не уточнил адрес. Откуда он знает, где Ямамото живет?
Если только…
«Не следил за тобой, хочешь сказать?»
Нет, лучше думать о статье.
В час двадцать Ямамото открывает дверь своей квартиры. У лестницы никто не ждал его, и тут не ждет.
Даже пес сегодня куда-то подевался, и Ямамото совершенно один входит в пустую квартиру, бросает ключи на скамейку с такой силой, что связка скользит по гладкой поверхности и с грохотом падает на пол. Обувь вся в беспорядке, вешалка сдвинута. Ямамото ставит все так, как должно стоять. Наверное, утром задел, утром голова никогда не работает как надо.
Он снимает куртку, входит в комнату, лезет в холодильник.
А потом что-то происходит с ним. Вибрация, движение, изменение в воздухе, он и сам не может проанализировать, не успевает. Разворачивается с замороженным лотком в руке и успевает отбить удар. Человек в черном отшатывается, и Ямамото толкает его ногой. За холодильником стоит швабра, до нее — один рывок, достаточно руку протянуть, и когда человек поднимается, Ямамото бьет того по голове рукояткой.
Ему не хватает меча в руках!
Какого, на хрен, меча?
Человек снова бросается на него, но теперь с длинным ножом, Ямамото отбивает удар, швабра ломается. В пальцах остается обломок, и несколько минут он и человек в черном дерутся. Но обломком швабры трудно бороться против остро наточенного клинка. Еще кусок — на пол. Ямамото упирается в дверцу холодильника спиной, человек в черном прижимает его и подносит к горлу кинжал.
Ямамото уже знает, как надо ответить. Его тело ведет его, в голове проясняется. Он умеет драться и отлично владеет мечом. Но как, почему? Кто он такой? Откуда он все это знает? Вопросы не мешают ему вывернуть человеку руку, выхватить нож и перерезать горло. Так, что кровь не бьет под потолок — а если неправильно резануть, то будет фонтан. Об этом Ямамото тоже известно.
Тело падет на пол.
С грохотом распахивается входная дверь. Ямамото поднимает глаза и в полумраке спальни видит Гокудеру. Его лицо видно плохо, но заметно, что на щеке кровь.
Гокудера тяжело дышит, смотрит на него, потом на человека.
— Ты…
— Я убил его, — отвечает Ямамото с улыбкой. И выглядит как псих, вот уж реально.
— Опоздал, — стонет Гокудера.
— Куда? — шепчет Ямамото, вытирая лицо. Все-таки немного крови попало на щеку. Гокудера все стоит, смотрит.
— Проходи, — Ямамото тянет к нему руку, но Гокудера вдруг отталкивает ее и толкает в плечо.
— Что не так? — Ямамото удивлен. Он не припоминает, когда они успели так близко сойтись, чтобы драться. Гокудера, кажется, собирается с духом, чтобы не врезать ему по лицу.
— Ты, — выдавливает Гокудера. — сбежал. Бросил меня, мудила. Ямамото Такеши, бывший спортсмен, лучший мечник в Японии. Мы наконец-то нашли тебя. Я нашел.
Ямамото переступает через тело, ему не страшно, ему вообще плевать на труп, а ведь еще вчера он был против насилия. Он не помнит почему, только ему нужно сейчас обнять Гокудеру. Так он и делает. Прижимает, стискивает и целует в губы, а в ответ тот бьет его под дых.
Боль заставляет согнуться, но Гокудера хватает его за волосы и смотрит в глаза:
— Мы были вместе… Очень долго, пока ты не сбежал. Почему? Из-за отца? Ты всегда был слабым! Но сейчас по хер на это. Надо уходить. Всех хранителей Вонголы хотят убить, нам надо объединиться.
— Ладно… Я пока ничего не понял… Кто же хотел меня убрать?
— Идиот! — Гокудера смотрит на него презрительно. — Мне срать, что ты не понимаешь, ведь это ты сам попросил Верде стереть тебе память! Я землю носом рыл, чтобы тебя найти, а ты сам! Никогда не прощу!
Ямамото кивает. Внутри растет уверенность, что передряги, вроде сегодняшней — не новость для него. И ему кажется, что Гокудера уже когда-то кричал на него, но ведь потом прощал? Раз они были вместе.
Он разгибается, быстро собирается, бросает вещи в сумку, и они вместе выходят на лестницу. Внизу их ждет пес, на спине которого сидит ласточка.
— Скажи им спасибо, что нашли, — бросает Гокудера, его голос полон презрения.
Ямамото смеется.
— Я знал, что этот пес со мной не просто так.
Смех дается легко, хотя внутри — все тот же страх. Если Ямамото попросил стереть себе память, увезти на край света, он определенно не хотел больше воевать. Почему? Из-за отца. У него есть отец?
— Что с моим отцом? — спрашивает он, когда садится в машину рядом с Гокудерой. Тот отвечает не сразу, и, когда отвечает, видно — слова даются ему нелегко.
— Его пытали, потом убили… На твоих глазах…
Небо за окном становится ярко-красным. Холода наступили. Ямамото смотрит на Гокудеру и пытается вспомнить, ощутить боль потери. Но ничего нет. Воспоминаний тоже. Зато нежность он чувствует. Касается руки на руле, Гокудера кривит губы, но уже без презрения. А так, словно вот-вот расквасится, размякнет. Руку не убирает.
«Что ж, — думает Ямамото, — может, и неплохо, что из всего моего прошлого остался только ты».
Только нежность. Только тепло. Они куда эффективнее против страха. Машина трогается с места. Наледь на лужах скрипит под колесами.
@темы: Клубничные придурки, AU\кроссовер
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (2)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal

Название: Как же жаль, что Вы не баба
Команда: Крэк на БП
Тема: арт №2
Пейринг/Персонажи: Хибари|Мукуро
Тип работы: арт
Жанр: драма
Рейтинг: G
Примечания: АУ (в которой оба персонажа являются бескомпромиссными натуралами)


@темы: арт № 2, внеконкурс
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (3)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Команда А - 1 балл
Команда Б - 1 балл
Команда В - 1 балл
Команда Г - 1 балл
Проголосовать можно не менее чем за 3 команды и не более чем за 4. Голоса, отданные за большее или меньшее число команд, не засчитываются.
Будьте внимательны: если вы проголосуете за команду, которая не участвовала в выкладке, ваши баллы ей не будут засчитаны.
Участники конкурса могут голосовать за работы своих команд, в том числе, за свои собственные. Голосовать от сообществ и редактировать уже оставленный комментарий с голосами нельзя.
Напоминаем:
В голосовании не могут принимать участие юзеры без дневника, с пустым или закрытым дневником или профилем. В дневнике должно быть не менее 3 страниц записей, сделанных до 01.11.2016. В случае выявления явных виртуалов в голосовании организатор вправе ужесточить методы проверки (например, включить проверку IP комментариев) (Если у вас закрыт дневник, достаточно открыть его на несколько минут организатору Битвы Пейрингов, чтобы можно было убедиться, что вы не вирт)
Список выложившихся команд:
читать дальше
Команда Клубничные придурки
Команда Cherry band
Команда Голубика мечты
Команда Боевая бахча
Команда Кнут и меч
Команда S59 team
Команда S80 team
Голосование продлится до 20.12.2017
@темы: голосование, арт № 2
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (28 )
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
Битва Реборн-пейрингов
- Календарь записей
- Темы записей
-
47 внеконкурс
-
44 PWP
-
44 арт № 1
-
42 AU\кроссовер
-
40 романс\флафф
-
38 арт № 2
-
33 Cherry band
-
31 юмор\стеб
-
30 ангст\драма
-
26 деанон
-
26 голосование
-
24 бонус
-
24 10051 team
-
19 D69 team
-
14 X27
- Список заголовков