Команда: Клубничные придурки
Тема: романс/флафф/юмор/стеб
Пейринг/Персонажи: Ямамото Такеши/Гокудера Хаято
Размер: 1071 слово
Жанр: флафф
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все принадлежит Амано
Саммари: Ямамото верит, что память о лучших моментах жизни поможет пережить все
читать дальшеОни разбили палатки, когда уже стемнело, но время рассказывать страшные истории еще не наступило. Рехей натягивал тент, Хром и Цуна под чутким руководством Реборна пытались развести костер, Ламбо путался под ногами и всем мешал. Хибари, конечно, отказался с ними идти, но Ямамото все равно был уверен, что тот где-то рядом — лежит на утесе и любуется первыми звездами.
Ямамото мог его понять. Ему было знакомо желание держать всех в поле зрения, чтобы убедиться — все хорошо, никто не нападает на его друзей. И сейчас в поле зрения не хватало одного человека.
Гокудера нашелся на причале. Он сидел, свесив ноги, и смотрел вдаль, на бегущую по озеру лунную дорожку. К своему удивлению, Ямамото не заметил огонька сигареты.
— Пытаешься поймать лохнесское чудовище? — спросил Ямамото, садясь рядом и по привычке улыбаясь. С Гокудерой это было легко — улыбаться.
— Лохнесское чудовище в Лох-Нессе, придурок, — пробурчал Гокудера, но не ушел и даже не отодвинулся. Ямамото расценил это как хороший знак. — Но здесь могут быть русалки. Или каппы.
— Или духи утопленников, — авторитетно поддержал Ямамото, за что удостоился одобрительного кивка.
Оба замолчали. Ямамото смотрел вокруг, пытаясь увидеть и почувствовать мир так, как чувствовал его Гокудера. Будто под темной водой скрывались сказочные существа, а звезды на небе хранили тайны далеких цивилизаций.
Это было не очень сложно. Ямамото никогда и не отрицал, что возможно все. Познакомились же они с Гокудерой.
Когда шум со стороны палаток стал громче, Гокудера поднялся, сунул руки в карманы джинсов и сказал, не глядя на Ямамото:
— Пойдем...
Ямамото мог бы удивленно спросить: «Куда?» На что Гокудера бы ответил: «Русалок ловить, тупица!» Или что-нибудь попроще, вроде: «Дрова поищем».
Но рядом не было никого, кто мог бы их услышать, поэтому Ямамото поднялся и без лишних слов пошел за Гокудерой.
Потому что они уже делали это несколько раз. Гокудера говорил: «Пошли», и они шли, находили укромное место за трибунами стадиона или на заднем дворе школы, где никто не мог им помешать. И целовались, пока не начинали уставать губы.
Они не обсуждали происходящее, Гокудера убегал почти сразу после того, как они отрывались друг от друга. Но пока Ямамото было достаточно, потому что каждое такое мгновение он считал маленьким чудом, которое обязательно нужно запомнить. Записать в книгу памяти и спрятать поглубже, чтобы никогда не потерять.
Вот и сейчас, когда они стояли за соснами у берега, Ямамото целовал Гокудеру, прижимаясь спиной к шершавому стволу дерева, и пытался запомнить каждую деталь — вкус, запах, тепло чужого тела. В эту минуту получалось поверить, что небо, вода и лес вокруг полны сказочных существ. Что никто из друзей не пострадает во время их жестокой игры в мафию, и что все у них действительно будет хорошо.
Ямамото и Гокудера еще не знали, что, когда вернутся в лагерь, друзья встретят их красными лицами и смущенными взглядами, а Реборн — пошлыми язвительными комментариями. Они не знали, что через неделю на Вонголу снова нападут, придется опять браться за оружие и пытаться выжить. Они даже не услышали таинственный всплеск со стороны озера.
Единственное, чего Ямамото сейчас хотелось — это сохранить каждый момент сегодняшнего вечера на всю жизнь. И тогда они действительно смогут все.
***
— День, когда мы спалились? Серьезно? Это первое, что пришло тебе в голову? — голос Гокудеры звучал хрипло от пыли и, возможно, от ран. И это значило, что сеньор Ларини уже мертв. Он еще дышал, ел крабов где-нибудь на своей вилле с видом на море и считал, что отлично придумал со взрывом в особняке Вонголы, но по факту был ходячим трупом. Вария отправилась за его головой через секунду после того, как обвалился второй этаж, но они не успеют. Потому что Ямамото будет быстрее.
Но сначала ему нужно разобраться здесь.
— По-моему, это был хороший день, — честно ответил Ямамото по рации, отойдя немного, чтобы не путаться под ногами у разбирающих завалы спасателей. Не слишком далеко.
— Романтик чертов. Я думал, что от стыда сдохну, — продолжал Гокудера. — Пришлось поджечь палатку, чтобы отвлечь от нас внимание. А Реборн потом сказал службе защиты природы, что она загорелась от нашей страсти.
— Как я и говорил, хороший день.
Они замолчали. Несколько секунд Ямамото слышал только дыхание Гокудеры, которое, кажется, успокаивалось.
Отпуск, — думал Ямамото. С палаткой, только вдвоем, на неделю или на две. С небом, полным звезд, озером, русалками и всем прочим. Сразу, как все закончится, и пусть Вария сама разбирается с Ларини, а Цуна выбирает новые обои в новый особняк.
— Если ты так пытался заставить меня не думать об огромной бетонной плите, которая в двадцати сантиметрах от моего лица, то рассказал бы про наш первый поцелуй, — вновь раздался в динамике голос Гокудеры. — Или про наш первый раз.
— Ты сам под страхом смерти запретил мне об этом когда-либо вспоминать! — не слишком искренне возмутился Ямамото. Он, конечно, помнил все в деталях.
— Был бы повод вылезти и убить тебя. И это бы точно отвлекло меня от…
Гокудера резко замолчал, и сердце Ямамото чуть не выскочило через горло. Он принялся оглядываться, осматривая обломки, но не было похоже, что что-то еще обвалилось.
К счастью, через секунду Гокудера снова объявился в эфире.
— Ямамото, — начал он подозрительно спокойным тоном. — Нас ведь сейчас больше никто не слушает?
Ямамото скосил взгляд на стоящего рядом Цуну. Глава сильнейшей мафиозной семьи покраснел как школьник, вытащил наушник и отрицательно замотал головой.
— Нет, — беззаботно ответил Ямамото.
Они помолчали еще немного. Ямамото продолжал считать вздохи, свои и чужие. Раз, два, раз, два, все будет хорошо.
— Не волнуйся, — прервал он молчание, первым не выдержав. — Тебя скоро достанут.
— Да, — Гокудера усмехнулся. Ямамото мог представить этот изгиб губ как наяву. — Покурить бы сейчас…
— Эй, у тебя там и так мало кислорода.
— У меня тут до хрена кислорода! — тут же взвился Гокудера. — Разве не ты должен утверждать, что у меня тут до хрена кислорода?! И успокаивать меня, чтобы я не волновался и не тратил его?
— Ты такой умный, Гокудера, — рассмеялся Ямамото, как делал в детстве, когда не знал, как реагировать. Всегда срабатывало.
— Поумнее некоторых, — голос Гокудеры звучал обиженно, но Ямамото знал, что это лишь привычка. Он выучил все его привычки. — И всплеска тогда никакого не было, я бы услышал.
Ямамото был уверен, что в тот вечер они не услышали бы и двигатели летающей тарелки, даже если бы та приземлилась им на головы. Но он не стал этого говорить. Он сказал другое:
— Эй, Гокудера. Все будет хорошо.
Он действительно в это верил. Знал, что скоро Гокудеру вытащат оттуда, и Ямамото тщательно запомнит момент их встречи, чтобы вспоминать через десять лет в другой трудной ситуации, как сейчас вспоминал тот вечер в лесу.
Ямамото не считал себя романтиком. У него просто была хорошая память, и он верил, что для них нет ничего невозможного. Наверное, именно поэтому Гокудера без всяких издевок и шуток ответил:
— Я знаю.
-
-
15.11.2017 в 20:59-
-
16.11.2017 в 12:01-
-
16.11.2017 в 15:54Веточка_Сирени, поддерживаю!
-
-
17.11.2017 в 01:09а ведь действительно, такие воспоминания о хороших днях со сгоревшими палатками), о чувствах, что связывают, о событиях, что пережиты вместе - это как основа, фундамент своеобразный, который помогает выстоять, помогает черпать силы и веру в то, что из всех ситуаций есть выход, и что все будет хорошо
спасибо большое
-
-
17.11.2017 в 10:35-
-
17.11.2017 в 23:31Фран., вам спасибо, рад слышать.
-
-
06.01.2018 в 22:22