Название: Нарисуй меня как одну из твоих японских женщин
Команда: Голубика мечты
Тема: романс\флафф\юмор\стеб
Пейринг/Персонажи: Цуна, Гокудера, Девятый и пр.
Размер: мини, 1 161 слово
Жанр: юмор с элементами драмы
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: всё принадлежит Амано-сенсей, мы только поиграться взяли
Саммари: не стоит оставлять компрометирующие вещи без присмотра...
На вид они были ну точно дружелюбные соседи, забежавшие познакомиться. Один высокий и худощавый, с улыбчивым лицом и живыми чёрными глазами – совсем как вишни, — а второму, на вид, Цуна не дал бы и шестидесяти. Гаррери и Вануччи, один химик, второй биолог, по нескольку учёных степеней у каждого, огромный потенциал, да ещё одна Семья на двоих. Новенькая, свежеиспеченная.
За спиной Цуны громко молчал Гокудера. Цуна чувствовал спиной его недоверие к вчерашним цивилам, которые лет по двадцать в дёсна целовались с военными и сбежали, как только дотаций стало не хватать.
Полировка стола под ладонями казалась масляной. Рядом шуршал бумагами Девятый, поглядывая на него Цуну с лёгкой улыбкой. Слева развалился Занзас, бесстыдно закрыв глаза.
— Цунаёши, ты без блокнота? — мирно спросил Девятый.
Цуна скрипнул зубами.
— Не было времени за ним сходить, — откровенно признался он. Да что там. Времени не было даже на то, чтобы поесть. Или выпить кофе. Или рухнуть на колени и закричать в бесстрастное небо: «Я так больше не могу! Идите в жопу и дайте поспать!»
Занзас тоже дрых не потому, что у него была полная любовных приключений ночь. Если, конечно, не считать мозгоёбства с документами.
— Гокудера-кун, не принесёшь? — устало улыбнулся Цуна, пытаясь вспомнить, куда запихнул потёртый, разваливающийся ежедневник. — Кажется, он лежит на столе.
— Да, Десятый, — послушно откликнулся Гокудера. Он прошёл мимо, бросив на Цуну последний взгляд, и интуиция взвыла волком. Цуна чуть не задохнулся. Что-то должно было пойти не так, не катастрофически, но близко к этому, а дверь за Гокудерой уже закрылась…
— Я думаю, мы можем начинать, — улыбнулся Девятый. Солнышко светит, все улыбаются, на скользкой полировке стола режут пластами старый мир. Всё прекрасно. Занзас даже сунул ему помятый стикер, чтобы было на чём писать. Пидорас.
«Он что-то он долго ходит, — с беспокойством подумал Цуна, поглядывая на часы. — Пятнадцать минут. А моя комната всего лишь этажом выше».
Занзас размеренно сопел рядом и нагонял сон, доны размеренно гудели рядом и нагоняли сон, а Цуна не отдыхал толком уже дня три.
«Дождаться Гокудеры, дождаться Гокудеры», — уговаривал себя Цуна. Сердце заходилось от тревоги, но глаза слипались, и это было ужасно.
Гокудера воздвигся в дверях кабинета, как статуя командора. Наступила тишина.
— Ваш блокнот, Десятый, — сказал он ледяным тоном.
Цуна невольно поёжился — сон как рукой сняло. Лицо у Гокудеры было такое, будто он вот-вот пойдёт вразнос и побьёт лавры Бельфегора.
Рядом нервно икнул дон Вануччи. Цуна с опаской протянул руку за блокнотом и чуть не завопил.
В руках у Гокудеры лежал его скетчбук. Грёбаный скетчбук с дорогущей кожаной обложкой, тиснёной розами. Подарок Энмы, в котором он черкал, сгоняя напряжение.
— Я вам ещё нужен, Десятый? — вдруг спросил Гокудера, и Цуна беспомощно приоткрыл рот. Глаза Гокудеры стеклянно блестели. Он спрашивал это при всём честном народе.
Девятый скрипуче кашлянул рядом, выразительно посмотрев на них.
— Постой пока за дверью, мальчик, — попросил он добродушно. — Если что, тебя позовут.
Взгляд он при этом кинул на Цуну такой, что в пот бросило.
Цуна немеющими руками положил блокнот на стол и пристроил на него ручку. Потом карандаш. Потом свой несчастный стикер для заметок.
Занзас громко хрюкнул слева. Глаза у него весело блестели. Развлекался, скотина.
— Продолжим? — улыбнулся Цуна, стараясь не особо дёргать глазом. Из-под двери медленно сочилась аура Урагана, совсем как перед боем.
На самом деле в скетчбуке не было ничего компрометирующего. На самом деле Цуна просто учился рисовать. Просто учил анатомию. С натуры. Благо, натур кругом было много, и среди них находились желающие.
Цуна сглотнул, вспомнив, что на первой странице он пытался изобразить Гокудеру — и что из этого получилось.
На последней странице была задница Рёхея в нескольких ракурсах. Кто знал, что у боксёров она такая фактурная.
— А знаете, — внезапно подал голос дон Гаррери, — мы согласны. В принципе, расклад уже понятен, так что, думаю, нет причин зря тянуть резину. Время, как говорится, деньги.
— А наше время очень дорого, — с облегчением улыбнулся Цуна, судорожно прижимая к столу блокнот, будто тот мог вырваться и раскрыть содержимое всем собравшимся.
…А на третьей странице он пытался решить, что подарить Гокудере на день рождения. Так и написал на самом верху: ПОДАРОК ГОКУДЕРЕ-КУНУ. Потом, правда, отвлёкся, потом день рождения прошёл, а где-то через месяц у Цуны снова дошли до скетчбука руки — сразу после очень, очень утомительного разговора с Занзасом — и он злорадно нарисовал на весь разворот страхолюдину с членом во рту. Потому что Занзас решил, что раз Цуне уже есть восемнадцать, фильтровать базар больше не нужно, а столько раз спокойно слушать, как тебе советуют соснуть у кого-нибудь, не мог бы и святой. Член Цуна срисовывал с натуры.
Цуна закрыл глаза и мучительно застонал.
— Живот прихватило? — сочувственно спросил Девятый. — Эх, а я ведь просил Реборна не носить больше стряпню Бьянки…
Занзас обидно заржал и встал из-за стола, потягиваясь до хруста. У Цуны аж спину заломило.
— Ладно, думаю, дальше вы уже сами разберётесь, — сказал он тоном супергероя и удалился. Стоило ему открыть дверь, как в комнату хлынуло тяжёлое отчаяние. За ним тут же приползло чувство вины.
Господи, проклятая книжонка лежала у него на столе. Раскрытая. Потому что Ямамото уже месяц как скакал со Сквало по джунглям Амазонки в поисках какого-то великого воина, а сгонять напряжение как-то надо было.
Цуна взялся за голову, пытаясь вспомнить, что там малевал. Мукуро в платьице Хром. Рёхей в стрингах и боксёрских перчатках. Ямамото в полотенце и без, целующийся взасос со Сквало — это уже Хару, забегавшая в гости во время каникул.
Выходил он на деревянных ногах. В животе противно тянуло холодом.
Гокудера стоял у окна и даже не курил. Цуна смерил взглядом его трагичный профиль и чуть не взвыл.
— Нам надо поговорить, Гокудера-кун, — сказал он серьёзно.
«Да уж конечно!» — бешено сверкнул глазами Гокудера. Вслух он ничего не сказал, но ему и не надо было: они давно понимали друг друга без слов.
В его комнате было свежо и тихо. Ветерок раздувал занавески, шевелил завалы бумаг на столе. Цуна выхватил взглядом титульную страницу эссе по экономике, которое он должен был сдать два года назад. Может, и правда стоит убрать на столе.
Цуна не был в такой панике с тех пор, как бабушка его мамы приняла его за девочку и чуть не выдала замуж за соседа-вдовца, а Цуна сообразил, что происходит, уже когда ему в руки сунули чоко с саке.
— Десятый, — убито начал Гокудера. — Десятый, у меня только один вопрос.
К этому невозможно было подготовиться. «Как ты посмел?» «Неужели наша дружба ничего не значит?» «Почему ты решил, что минет от Занзаса это лучший подарок мне на день рождения?»
— Но почему не я?! — надрывно спросил Гокудера, глядя с неприкрытой обидой.
— …А?
— Ты даже Ямамото нарисовал голышом! А как же я?!
Цуна подавил истеричный смешок.
— Ну… Я не думал, что тебе захочется позировать, — промямлил он и решил не говорить, что Ламбо он тоже не рисовал. Гокудера посмотрел на него, как в первый день знакомства. Задумчивым, тяжёлым взглядом, решая для себя что-то довольно неприятное.
Потом он кивнул себе и решительно расстегнул брюки. Цуна подавился.
— Как мне встать, Десятый? — буднично спросил Гокудера, старательно покачивая бёдрами. — Я могу лечь на стол. Или на кровать. Или сесть на шпагат.
— Это будет абсолютно лишним, — вздохнул Цуна и потянул из стопы бумаг старый блокнот. К скетчбуку он пока боялся прикасаться лишний раз. — Гокудера-кун…
— Да? — протянул тот, устраиваясь на диване враскорячку.
— Прикройся, пожалуйста.
Команда: Голубика мечты
Тема: романс\флафф\юмор\стеб
Пейринг/Персонажи: Цуна, Гокудера, Девятый и пр.
Размер: мини, 1 161 слово
Жанр: юмор с элементами драмы
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: всё принадлежит Амано-сенсей, мы только поиграться взяли
Саммари: не стоит оставлять компрометирующие вещи без присмотра...
На вид они были ну точно дружелюбные соседи, забежавшие познакомиться. Один высокий и худощавый, с улыбчивым лицом и живыми чёрными глазами – совсем как вишни, — а второму, на вид, Цуна не дал бы и шестидесяти. Гаррери и Вануччи, один химик, второй биолог, по нескольку учёных степеней у каждого, огромный потенциал, да ещё одна Семья на двоих. Новенькая, свежеиспеченная.За спиной Цуны громко молчал Гокудера. Цуна чувствовал спиной его недоверие к вчерашним цивилам, которые лет по двадцать в дёсна целовались с военными и сбежали, как только дотаций стало не хватать.
Полировка стола под ладонями казалась масляной. Рядом шуршал бумагами Девятый, поглядывая на него Цуну с лёгкой улыбкой. Слева развалился Занзас, бесстыдно закрыв глаза.
— Цунаёши, ты без блокнота? — мирно спросил Девятый.
Цуна скрипнул зубами.
— Не было времени за ним сходить, — откровенно признался он. Да что там. Времени не было даже на то, чтобы поесть. Или выпить кофе. Или рухнуть на колени и закричать в бесстрастное небо: «Я так больше не могу! Идите в жопу и дайте поспать!»
Занзас тоже дрых не потому, что у него была полная любовных приключений ночь. Если, конечно, не считать мозгоёбства с документами.
— Гокудера-кун, не принесёшь? — устало улыбнулся Цуна, пытаясь вспомнить, куда запихнул потёртый, разваливающийся ежедневник. — Кажется, он лежит на столе.
— Да, Десятый, — послушно откликнулся Гокудера. Он прошёл мимо, бросив на Цуну последний взгляд, и интуиция взвыла волком. Цуна чуть не задохнулся. Что-то должно было пойти не так, не катастрофически, но близко к этому, а дверь за Гокудерой уже закрылась…
— Я думаю, мы можем начинать, — улыбнулся Девятый. Солнышко светит, все улыбаются, на скользкой полировке стола режут пластами старый мир. Всё прекрасно. Занзас даже сунул ему помятый стикер, чтобы было на чём писать. Пидорас.
«Он что-то он долго ходит, — с беспокойством подумал Цуна, поглядывая на часы. — Пятнадцать минут. А моя комната всего лишь этажом выше».
Занзас размеренно сопел рядом и нагонял сон, доны размеренно гудели рядом и нагоняли сон, а Цуна не отдыхал толком уже дня три.
«Дождаться Гокудеры, дождаться Гокудеры», — уговаривал себя Цуна. Сердце заходилось от тревоги, но глаза слипались, и это было ужасно.
Гокудера воздвигся в дверях кабинета, как статуя командора. Наступила тишина.
— Ваш блокнот, Десятый, — сказал он ледяным тоном.
Цуна невольно поёжился — сон как рукой сняло. Лицо у Гокудеры было такое, будто он вот-вот пойдёт вразнос и побьёт лавры Бельфегора.
Рядом нервно икнул дон Вануччи. Цуна с опаской протянул руку за блокнотом и чуть не завопил.
В руках у Гокудеры лежал его скетчбук. Грёбаный скетчбук с дорогущей кожаной обложкой, тиснёной розами. Подарок Энмы, в котором он черкал, сгоняя напряжение.
— Я вам ещё нужен, Десятый? — вдруг спросил Гокудера, и Цуна беспомощно приоткрыл рот. Глаза Гокудеры стеклянно блестели. Он спрашивал это при всём честном народе.
Девятый скрипуче кашлянул рядом, выразительно посмотрев на них.
— Постой пока за дверью, мальчик, — попросил он добродушно. — Если что, тебя позовут.
Взгляд он при этом кинул на Цуну такой, что в пот бросило.
Цуна немеющими руками положил блокнот на стол и пристроил на него ручку. Потом карандаш. Потом свой несчастный стикер для заметок.
Занзас громко хрюкнул слева. Глаза у него весело блестели. Развлекался, скотина.
— Продолжим? — улыбнулся Цуна, стараясь не особо дёргать глазом. Из-под двери медленно сочилась аура Урагана, совсем как перед боем.
На самом деле в скетчбуке не было ничего компрометирующего. На самом деле Цуна просто учился рисовать. Просто учил анатомию. С натуры. Благо, натур кругом было много, и среди них находились желающие.
Цуна сглотнул, вспомнив, что на первой странице он пытался изобразить Гокудеру — и что из этого получилось.
На последней странице была задница Рёхея в нескольких ракурсах. Кто знал, что у боксёров она такая фактурная.
— А знаете, — внезапно подал голос дон Гаррери, — мы согласны. В принципе, расклад уже понятен, так что, думаю, нет причин зря тянуть резину. Время, как говорится, деньги.
— А наше время очень дорого, — с облегчением улыбнулся Цуна, судорожно прижимая к столу блокнот, будто тот мог вырваться и раскрыть содержимое всем собравшимся.
…А на третьей странице он пытался решить, что подарить Гокудере на день рождения. Так и написал на самом верху: ПОДАРОК ГОКУДЕРЕ-КУНУ. Потом, правда, отвлёкся, потом день рождения прошёл, а где-то через месяц у Цуны снова дошли до скетчбука руки — сразу после очень, очень утомительного разговора с Занзасом — и он злорадно нарисовал на весь разворот страхолюдину с членом во рту. Потому что Занзас решил, что раз Цуне уже есть восемнадцать, фильтровать базар больше не нужно, а столько раз спокойно слушать, как тебе советуют соснуть у кого-нибудь, не мог бы и святой. Член Цуна срисовывал с натуры.
Цуна закрыл глаза и мучительно застонал.
— Живот прихватило? — сочувственно спросил Девятый. — Эх, а я ведь просил Реборна не носить больше стряпню Бьянки…
Занзас обидно заржал и встал из-за стола, потягиваясь до хруста. У Цуны аж спину заломило.
— Ладно, думаю, дальше вы уже сами разберётесь, — сказал он тоном супергероя и удалился. Стоило ему открыть дверь, как в комнату хлынуло тяжёлое отчаяние. За ним тут же приползло чувство вины.
Господи, проклятая книжонка лежала у него на столе. Раскрытая. Потому что Ямамото уже месяц как скакал со Сквало по джунглям Амазонки в поисках какого-то великого воина, а сгонять напряжение как-то надо было.
Цуна взялся за голову, пытаясь вспомнить, что там малевал. Мукуро в платьице Хром. Рёхей в стрингах и боксёрских перчатках. Ямамото в полотенце и без, целующийся взасос со Сквало — это уже Хару, забегавшая в гости во время каникул.
Выходил он на деревянных ногах. В животе противно тянуло холодом.
Гокудера стоял у окна и даже не курил. Цуна смерил взглядом его трагичный профиль и чуть не взвыл.
— Нам надо поговорить, Гокудера-кун, — сказал он серьёзно.
«Да уж конечно!» — бешено сверкнул глазами Гокудера. Вслух он ничего не сказал, но ему и не надо было: они давно понимали друг друга без слов.
В его комнате было свежо и тихо. Ветерок раздувал занавески, шевелил завалы бумаг на столе. Цуна выхватил взглядом титульную страницу эссе по экономике, которое он должен был сдать два года назад. Может, и правда стоит убрать на столе.
Цуна не был в такой панике с тех пор, как бабушка его мамы приняла его за девочку и чуть не выдала замуж за соседа-вдовца, а Цуна сообразил, что происходит, уже когда ему в руки сунули чоко с саке.
— Десятый, — убито начал Гокудера. — Десятый, у меня только один вопрос.
К этому невозможно было подготовиться. «Как ты посмел?» «Неужели наша дружба ничего не значит?» «Почему ты решил, что минет от Занзаса это лучший подарок мне на день рождения?»
— Но почему не я?! — надрывно спросил Гокудера, глядя с неприкрытой обидой.
— …А?
— Ты даже Ямамото нарисовал голышом! А как же я?!
Цуна подавил истеричный смешок.
— Ну… Я не думал, что тебе захочется позировать, — промямлил он и решил не говорить, что Ламбо он тоже не рисовал. Гокудера посмотрел на него, как в первый день знакомства. Задумчивым, тяжёлым взглядом, решая для себя что-то довольно неприятное.
Потом он кивнул себе и решительно расстегнул брюки. Цуна подавился.
— Как мне встать, Десятый? — буднично спросил Гокудера, старательно покачивая бёдрами. — Я могу лечь на стол. Или на кровать. Или сесть на шпагат.
— Это будет абсолютно лишним, — вздохнул Цуна и потянул из стопы бумаг старый блокнот. К скетчбуку он пока боялся прикасаться лишний раз. — Гокудера-кун…
— Да? — протянул тот, устраиваясь на диване враскорячку.
— Прикройся, пожалуйста.
@темы: романс/флафф/юмор/стеб, Голубика мечты
-
-
16.11.2017 в 11:02-
-
17.11.2017 в 20:50-
-
15.12.2017 в 18:04