Команда: SD-team
Тема: юмор/стеб
Пейринг/Персонажи: Сквало/Дино
Размер: мини (3775 слов)
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все принадлежит Амано
Саммари: Однажды Сквало обнаружил, что в его жизни стало слишком много Ромарио
Предупреждения: Скандалы-интриги-расследования
В общем и целом все шло как всегда, и Сквало был вполне доволен жизнью. До тех пор, пока однажды не осознал, что в этой самой его жизни стало слишком много Ромарио. Осознание пришло внезапно ранним утром, когда Сквало открыл глаза от умопомрачительного запаха свежесваренного кофе.— Добро утро, синьор Сквало, вам с молоком? — любезно поинтересовался Ромарио, с готовностью вооружившись молочником.
Сквало резко сел на кровати. Обои и обстановка были знакомыми, а значит, он в Варии, тем более что на прикроватном столике валялся журнал, конфискованный во время последнего задания у Луссурии, рядом обнаружилась опасная бритва — конфискованная тогда же у психа. И Ромарио, которого Сквало ни у кого не конфисковывал.
— Может, добавить палочку ванили? — невозмутимо предложил Ромарио. Взгляд его был кристально чист и честен, как будто ситуация была более чем среднестатистическая. — Ваша форма валялась под кроватью и помялась, я погладил ее и повесил на спинку стула.
Сквало проследил за его взглядом, увидел форму и медленно кивнул.
— Какого хрена ты тут делаешь? — хрипло спросил он.
— Готовлю кофе, — сказал Ромарио мягко, как для слабоумного.
Действительно, почему бы и нет.
— Кстати, синьор Сквало, разбудите босса, — попросил Ромарио. — Кофе остынет, а он любит горячий.
Кажется, все вставало на свои места. Вчера вечером они с Каваллоне завалились к нему в комнату с бутылочкой шато, потом листали журнал Луссурии и ржали, потом…
Сквало завозился на кровати. В коконе из простыней действительно обнаружился Каваллоне. Он зарылся лицом в подушку и сопел, как младенец. Длинная челка, падавшая на его лицо, вздрагивала от тихого дыхания, а светлые волосы мягко золотились на солнце.
Что за бабская херня лезет в голову. Сквало решил избавиться от журнала Луссурии как можно скорее — сразу же, как только разберется с происходящим. Он решительно стянул с Каваллоне простыню, но тот лишь поморщился и продолжил с чистой совестью дрыхнуть, подставив утренним лучам голую задницу.
На его спине красовался огромный синяк.
Ладно, засос.
Ладно, пять.
Сквало выругался, оглянувшись на Ромарио, быстро накинул простынь обратно на Каваллоне и пробормотал:
— Мы просто заснули рядом!
Ромарио понимающе кивнул. Возмутительно понимающе.
Сквало чертыхнулся — какого хрена он вообще оправдывается! — и грубо толкнул Каваллоне в плечо.
— Вставай, спящая красавица.
Каваллоне шумно потянул носом воздух и медленно открыл глаза. Взгляд его спросонья был темный и жаркий. Сквало сглотнул.
— Вот пьянь! — нарочито громко и сердито проворчал он.
— Который час? — Каваллоне лениво потянулся и, заметив Ромарио, просиял: — Кофе! Полжизни бы отдал за кофе! Ромарио, ты просто мой спаситель.
Похоже, Каваллоне происходящее тоже ничуть не смущало.
А вот Занзаса определенно смутит.
— Открывай, тупая Акула! — заорал он под дверью, а Сквало почувствовал, что холодеет изнутри. Только чертова босса ему здесь не хватало.
К тому времени, как раздался щелчок взведенного курка, Сквало успел лишь наспех натянуть футболку и в два прыжка оказаться у порога.
— Какого хера орешь в такую рань?! — проорал он, распахивая дверь.
Занзас опустил пистолет и с интересом заглянул ему за плечо. Ромарио приветливо помахал ему рукой.
— Занят, значит, — осклабился Занзас. — Подарю тебе голубое покрывало для любовного ложа.
— Да пошел ты! — огрызнулся Сквало. — Пони просто заехал посоветоваться по семейному вопросу! Вон и Ромарио с собой притащил. А потом наебнулся и разбил лоб, пришлось уложить в кровать. Да, так и было.
— Я вижу, — босс расплылся в сальной улыбке, и у Сквало засосало под ложечкой, как от голода. Да какого хрена он постоянно оправдывается?!
— Хотел узнать, где, твою мать, новая закупка бекона, которая должна была прийти вчера, но пойду лучше дам пинка Луссурии. Не смею мешать такому занятому мусору. Главное, трусы не забудь надеть, а то Каваллоне подумает, что ты хочешь его поиметь.
Занзас развернулся и, хохотнув, неспешно пошел по коридору в сторону комнаты Луссурии, а Сквало еще несколько секунд стоял, не шевелясь, и чувствовал, что вот-вот провалится под землю.
— Синьор Сквало, выбирайте, какие вам больше нравятся? — деловито спросил его Ромарио, когда Сквало наконец обернулся. В руках он держал три пары трусов: белые, серые и кружевные черные стринги — подарок Луссурии на Рождество.
А Сквало-то думал, что, вышвырнув их в окно, он больше никогда их не увидит.
— У вас не так давно случайно выпало из окна, — отчитался Ромарио. Он был чрезвычайно горд собой.
— Заткнись, — предупредительно рыкнул Сквало Каваллоне, который заржал и явно собирался что-то сказать.
— Положи. На. Место. Все, кроме этой педерастии, это забери с собой, — сказал он Ромарио.
— А теперь пошли вон отсюда, оба! — заорал он так, что стакан, который стоял на письменном столе, треснул с надрывным хрустом.
Путем нехитрых вычислений Сквало пришел к выводу, что в его жизни стало слишком много не только Ромарио. В его жизни стало слишком много Каваллоне — но это было так естественно, что Сквало и не заметил. А знал ведь, всегда знал, что улыбчивая рожа и вкрадчивый голос Каваллоне до добра не доведут. И не довели: Каваллоне усыпил-таки его бдительность и просто влился в его реальность, как будто всегда там был. А теперь явно считал, что так и надо.
Сквало по глазам видел, что считал — очень уж удивленно он таращился, когда Сквало вместе с простыней заталкивал его в машину.
Кажется, он так и не надел трусы, выбегая из особняка, но какая к черту уже разница.
Если так подумать, то Сквало присутствие в его жизни Каваллоне не особенно напрягало, даже наоборот. Но Ромарио, устроивший в варийском особняке филиал пансионата для Каваллоне, Сквало не устраивал.
— И чтоб ноги твоей здесь больше не было, — рявкнул он, хлопнув дверцей машины. — И его, — он ткнул пальцем в пассажирское сидение рядом с водителем, где сидел Ромарио. — Особенно его!
— Сквало!.. — начал Каваллоне, выпутавшись из простыни, но Сквало уже развернулся и быстро шагал к особняку.
Он не потерпит посягательств на свою территорию.
— Сладкий, нельзя быть таким жестоким. Твой белокурый Аполлон явно не находит себе места, — укоризненно сказал Луссурия вечером, утопая в большом кожаном кресле в обнимку с очередным журналом.
Сквало подумал, что проще найти и сжечь журнальную фабрику, чем отбирать по одному.
— У тебя телефон вторую неделю надрывается, — не унимался Луссурия. — А если он решит свести счеты с жизнью от неразделенной любви?
— Еще одно слово… — тихо сказал Сквало, и Луссурия мгновенно вспомнил про неотложные дела и испарился из офицерской гостиной.
— Я тебе сейчас башку этим телефоном пробью, если он не заткнется, — сказал Занзас.
Сквало поморщился, но все-таки взял телефон. Каваллоне отличался завидным упорством: он ежедневно звонил, слал сообщения с вопросами, как дела и не нужна ли ему помощь, засрал всю почту Сквало е-мейлами и однажды даже отправил почтового голубя.
Спасибо, что не сову.
Сквало показал голубю Ало, и тот мудро решил, что его хозяин обойдется без ответа.
Занзас демонстративно начал подниматься с кресла, и Сквало, предусмотрительно выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, вздохнул и все-таки взял трубку.
Сейчас начнется.
— Сквало! А я думал, ты от меня скрываешься! — радостно засмеялся Каваллоне.
— Что надо? — грубо спросил Сквало. — Что, у тебя есть очередная бутылочка коллекционного вина и ты не прочь наведаться в гости? Или хочешь обкатать новую тачку? Или срочно нуждаешься в совете? Хватит слать мне свои письма. И звонить. Даже не думай. Ни о чем.
На другой стороне провода печально замолчали. Сквало готов был поклясться, что Каваллоне обиженно поджал губы, и тут же мысленно обругал себя за то, что знает, как Каваллоне ведет себя в подобных ситуациях.
— Я так и знал, — скорбно произнес Каваллоне. — Ромарио…
Сказал он это зря: Сквало понесло.
— У меня твой Ромарио уже в печенках сидит! Ладно, когда он ошивается на кухне, в гараже или в офицерской гостиной. Ладно, когда он чуть ли слюнявчики тебе не завязывает, если ты решаешь пожрать. Но какого хрена он делал в моей комнате?.. Может, он еще и свечку держал всегда, когда мы трахались, просто я не замечал? Короче, Каваллоне, все, просрал ты свое счастье. Ариведерчи.
В трубке раздалось сосредоточенное глубокое дыхание. Каваллоне слишком хорошо знал Сквало — и это бесило, бесило! — и дал ему проораться, чтобы спокойно договорить свою мысль.
— Об этом я и хотел с тобой поговорить, Сквало. Мне кажется, Ромарио хочет меня убить.
Сквало открыл было рот для ответа, но тут же закрыл. Снова открыл и снова закрыл.
— Повтори, — наконец хрипло выдохнул он.
— Я стал замечать, — помолчав, неохотно продолжил Каваллоне, — что он всегда рядом. Когда я просыпаюсь, он рядом. Когда я иду в душ, он рядом. Я даже подрочить не могу, потому что он всегда рядом, готов подать чистые салфетки. А в последнее время я стал замечать странности в его поведении. Он постоянно говорит с кем-то по телефону, а как только я подхожу ближе, бросает трубку. Вчера я спросил, с кем он разговаривал, и он сказал, что с сыном внучатого племянника его покойной тетушки. Но у внучатого племянника его покойной тетушки дочь! Мила-Роза, шестнадцать лет, мечтает стать художницей, обручена с правнуком двоюродного дедушки по материнской линии Винченцо, моего секретаря. Мне ли не знать.
Сквало фыркнул: действительно, Каваллоне знал всю родню своей Семьи вплоть до десятого колена и регулярно рассылал каждому подарки по праздникам. Со стороны Ромарио было очень глупо так проколоться.
— Понимаешь, он меня обманул, — продолжал Каваллоне. — Но и это еще не все! Вчера я увидел, как он добавляет что-то в мой кофе. А потом полночи я не мог заснуть!
— Может, потому, что нехрен пить кофе на ночь? — поинтересовался Сквало, но Каваллоне запротестовал:
— Нет, я всегда так делаю! А еще мне было дурно, но не слишком, я мало выпил. А вчера я сел за руль и обнаружил, что тормоза неисправны. Спасибо Марио, который вырастил такую чудесную живую изгородь, в нее я и въехал. А еще…
— Понял, — перебил его Сквало. — Сейчас приеду.
— Мне больно и грустно от таких мыслей, — сетовал Каваллоне, опершись на стол локтями и уронив голову на руки. — Ведь Ромарио практически вырастил меня! С одной стороны, как я могу допустить даже мысль о том, что он что-то задумал. С другой — он действительно ведет себя странно, слишком странно!
— Да уж, еще более странно, чем обычно, — хмыкнул Сквало, глядя в окно. Оттуда Ромарио был виден как на ладони: он оживленно что-то обсуждал с садовником, который восстанавливал изуродованную изгородь. — Зачем ему может понадобиться тебя убивать?
— Может, я излишне мнителен и он не собирается меня убивать, но, клянусь Мадонной, еще немного — и я сойду с ума. А может, он сошел с ума? Или все-таки я.
— Пробовал с ним поговорить? — Сквало заранее знал ответ, но как настоящий профессионал своего дела он обязан был уточнить все детали.
— Пробовал, — хмуро сказал Каваллоне. — Он принес градусник, тонометр, аспирин, грелку для ног и предложил вызвать врача.
Сквало было заржал, но, посмотрев на Каваллоне, осекся. Тот выглядел абсолютно растерянным, а на лице его появилось какое-то детское выражение абсолютного страдания.
— Спасибо, что выслушал. Я был растерян и не знал, к кому обратиться, а ближе тебя у меня… кхм… никого нет. Приезжать, конечно, было не обязательно, ведь у тебя столько дел.
Сраный комедиант.
Сквало отвернулся от окна и, подойдя к дивану, на котором сидел Каваллоне, уселся рядом, намеренно ткнув его локтем в бок.
— У тебя столько дел, — передразнил Сквало. — Кому ты врешь? Поди, чуть в штаны уже не наделал от страха, маленький босс Каваллоне. Какого хрена раньше не позвонил?
Каваллоне деликатно промолчал.
— Хочу выпить, — перевел он тему и потянулся за графином, который стоял на низком столике. — Будешь?
— Жить надоело? — рявкнул Сквало. — Берешь только закупоренные бутылки. И внимательно смотришь, чтобы на пробках не было прокола. А вообще буду. Тащи давай, я сам проверю.
Каваллоне отличался отменным вкусом к выпивке — во всяком случае умел угадывать, что понравится Сквало. И коллекционное ледяное вино, которое он выудил из своих закромов, не подкачало.
Даром что ледяное — в жар бросило мгновенно. И похоже, не только Сквало.
Он скосил глаза на Каваллоне и чуть не дал ему по морде: поганец откровенно провоцировал, поминутно облизывая пересыхающие губы и блуждая по комнате поплывшим тяжелым взглядом. На Сквало он старательно не смотрел — и этим еще больше напрашивался на затрещину.
А ведь Сквало собирался пропустить всего пару стаканчиков, а потом направиться к Ромарио и вытрясти из него признание и, если потребуется, душу.
К концу третьей бутылки от румянца Каваллоне вот-вот должен был загореться воздух, а Сквало решил, что допрос Ромарио подождет до завтра.
Ему ведь еще свечку держать.
Только когда Каваллоне выгнулся в оргазме, царапая простыни и спинку кровати, Сквало понял, что ради этих стонов он готов вытерпеть даже Ромарио, лежащего с ними под одним одеялом.
— Синьор Сквало! — расплылся Ромарио в счастливой улыбке и, когда Сквало схватил его за горло, еще несколько мгновений продолжал улыбаться по инерции. Потом его брови удивленно поползли вверх, а он захрипел и задергался. Сквало немного ослабил хватку.
— А теперь отвечай. С кем ты только что говорил по телефону? — потребовал Сквало.
— Я… Зачем вам? Кха!.. С мужем приемной дочери сводной сестры тестя Марии, нашей горничной, — прохрипел Ромарио. — Ему срочно потребовался совет по поводу выбора подрядчиков для…
— Молчать! — рявкнул Сквало. Еще на третьем слове он понял, насколько облажался: вычленить из этого бессмысленного бормотания истину мог только Каваллоне, которого Сквало предусмотрительно запер в его же спальне.
— Что ты подсыпал пони в кофе три дня назад?
— Это был сахар! Босс любит сладкий кофе. Синьор Сквало, неужели вы думаете, что я!...— Ромарио определенно был возмущен до глубины души. Сквало показалось, что в уголках его глаз сверкнули слезы. Вот ублюдок.
— Допустим. Кто испортил тормоза на машине Каваллоне?
— Это был несчастный случай! Я сам чуть не поседел, клянусь! — Ромарио тряхнул седой головой. — Машина была неисправна и дожидалась ремонта, Горацио как раз планировал заняться ей после обеда, а босс не знал… Я качал босса на руках, когда он был еще младенцем! — надрывно крикнул он, и Сквало разжал пальцы.
Ромарио явно чего-то недоговаривал, но Сквало решил остановиться.
Отказ от чистосердечного признания развязывает ему руки.
Каваллоне будто читал его мысли.
— Сквало, прошу тебя, не делай глупостей, — бросился он к нему с порога. — И больше меня не запирай, — добавил он с укором.
— Тебя запирай-не запирай, ты найдешь, где убиться, — отмахнулся Сквало, глядя на расплывающийся под левым глазом Каваллоне синяк. Еще один был на шее.
Ладно, вторым был засос.
— Подскользнулся в душе, — легко улыбнулся Каваллоне и вдруг посерьезнел: — Я все время думал. Просто не могу поверить! И как только я мог начать подозревать Ромарио! Наверное, я ошибся, никогда себе этого не прощу. Он ведь…
— Младенцем качал тебя на руках, — закончил за него Сквало. — И Тимотео Занзаса качал, старый мудак, а потом раз — и ледяной курорт на восемь лет.
— Мне не приходило в голову свергнуть Ромарио с его поста, — огрызнулся Каваллоне, но Сквало злобно оглянулся, и он замолчал.
Его убитый вид действовал на нервы. Еще сильнее на нервы действовала расстегнутая рубашка, сползшая на плечо.
Какого хрена, он что, подросток со спермотоксикозом — думал Сквало, наваливаясь на Каваллоне и подминая его под себя.
— Не ной, разберемся, — пообещал Сквало, прикусывая его за ухо, и Каваллоне сразу успокоился и задышал глубоко и рвано.
В этот раз он стонал еще слаще и громче — и как только весь особняк не сбежался посмотреть, кто убивает босса. Сквало понравилось, и, кажется, проваливаясь в душную оргазменную темноту, он обещал Каваллоне не убивать Ромарио.
Сукин сын.
В кухню он заходить не собирался, просто, направляясь в офицерскую гостиную, увидел приоткрытую дверь и решил заглянуть. Чутье, как всегда, не подвело, но Сквало уже не знал, хорошо это или плохо. Ромарио стоял к нему спиной и внимательно изучал подставку для ножей. Вытащив самый большой, он проверил пальцем, насколько он острый, а потом, насвистывая, спрятал его в рукав.
Вот ублюдок.
Сквало шумно выдохнул, и Ромарио обернулся.
— Синьор Сквало! — как ни в чем не бывало улыбнулся он. — Как спалось?
Зубы, значит, заговаривает.
— Зачем тебе нож? — без обиняков спросил Сквало.
Ромарио заметно побледнел, но всего на мгновение — а потом справился с собой и улыбнулся еще шире.
— Это для роз. Вы, я думаю, уже наслышаны о печальной участи живой изгороди? Бедняга Марио вложил в нее столько сил, а теперь пытается вернуть ей первоначальный вид, я хотел ему помочь.
— Я видел у Марио восемь пар садовых ножниц, — процедил Сквало. — Думаю, даже самые тупые удобнее ножа.
— Смотря для чего, — идиотски хохотнул Ромарио и тем самым размашисто расписался в своем смертном приговоре.
Каваллоне переживет.
А может, и нет — в тот самый момент, как Сквало схватил Ромарио за грудки, планируя вырезать ему сердце этим самым ножом, из коридора раздался дикий грохот и звон разбитого стекла, а следом — испуганный вой служанки.
С Ромарио в коридор они выскочили почти одновременно — ублюдок успел извернуться и оказаться на пороге долей секунды раньше. И долей секунды раньше увидеть труп своего босса.
Каваллоне лежал у подножия лестницы лицом вниз, неуклюже раскинув руки и ноги. На осколках большого зеркала, которое когда-то висело возле лестницы, яркими каплями блестела кровь. Слишком яркими.
— Босс! — заголосила горничная, кажется, Люсия. Впрочем, какая нахер разница. — Босс умер! О боже, босс, босс! На помощь!
Она упала на колени рядом с трупом Каваллоне и зарыдала, вытирая слезы передником:
— Я никогда не видела мертвых…
— И, надеюсь, не увидишь, — прохрипел труп и слабо пошевелился.
Ромарио подхватил горничную, упавшую в обморок, и отволок ее в сторону, а Сквало бросился поднимать Каваллоне. Тот был похож на кровавую зебру, но в целом выглядел неплохо для человека, только что прокатившегося по лестнице три пролета и влетевшего в зеркало.
— Похоже, я подвернул щиколотку, — пожаловался он и повис на Сквало.
— Под ноги смотреть не учили?! — заорал Сквало, не упуская Ромарио из поля зрения. Снова облажался: выбегая из кухни, он не обратил внимания, куда делся нож — вдруг он и сейчас в рукаве у ублюдка.
— Мне кажется… — пробормотал Каваллоне. — Кажется, там была натянута леска, я не заметил…
Вот и все, все улики на лицо. Сквало подался вперед, к Ромарио, но Каваллоне неожиданно сильно вцепился ему в руку.
— Не надо, — тихо сказал он.
— Твою мать, — выругался Сквало и, выудив из кармана телефон, набрал Луссурию и коротко бросил:
— Машину к Каваллоне. Быстро.
— Собирайся, поедем ко мне, — сказал он Каваллоне. — И ты поедешь один.
Ромарио хватило мозгов промолчать и только проводить их обеспокоенным — хорош актер! — взглядом.
Не то чтобы Занзас был особенно рад новому постояльцу — даже наоборот, он орал так, что у Сквало на полдня заложило уши, — но разбил всего четыре бутылки, а значит, Каваллоне мог остаться.
Маммон расщедрилась и выделила Каваллоне отдельную комнату, но Сквало предпочитал, чтобы тот спал у него.
Исключительно в целях безопасности.
В общем и целом все было как обычно, и Сквало в его новой жизни устраивало абсолютно все: и смятые простыни, и громкие стоны, и даже поза морской звезды, в которой имел обыкновение спать Каваллоне. Все как будто бы стало именно таким, каким должно было быть.
Сквало не устраивал только телефон Каваллоне.
Третий день тот надрывался пронзительными трелями на разные лады, и с каждым звонком Каваллоне становится мрачнее тучи.
— Отключи его к херам, — раздраженно сказал Сквало, вываливаясь из душа и усаживаясь на кровать.
— Не могу, — покачал головой Каваллоне. — Вдруг кому-то из Семьи потребуется моя помощь?
— Тогда поменяй номер.
— Ромарио все равно узнает, — снова возразил Каваллоне. — Причем в разы быстрее, чем я успею оповестить весь свой список контактов о смене номера.
Логично, черт возьми.
— Тогда поставь на виброзвонок! — рявкнул он и, повернувшись на шум у окна, чуть не заорал: во вспышках молнии фигура распластавшегося по оконной раме Ромарио выглядела зловещей и пугающей до усрачки.
— Ромарио! — заорал идиот Каваллоне и бросился к подоконнику. — Сквало, мы ведь на третьем этаже! Скорее открывай!
Промедли Сквало пару секунд — покачнувшийся Ромарио уже валялся бы на крыльце особняка со свернутой шеей, но, поддавшись панике Каваллоне, он не промедлил. Ромарио кубарем ввалился в комнату, продрогший и мокрый.
— Босс! — возопил он, как блудный сын, вернувшийся в отчий дом, в какой-нибудь мыльной опере.
— Ромарио! — не хуже него воскликнул Каваллоне и бросился в его объятья.
Сквало прикрыл глаза и устало вздохнул. Вот идиот.
— Босс, я скучал! Я места себе не находил! — почти рыдал Ромарио.
— Но мы ведь виделись каждый день, когда я приезжал в особняк заниматься делами! — вторил ему Каваллоне.
— Вы приезжали с синьором Сквало или с кем-нибудь из Варии, и меня не подпускали близко!
Сквало почувствовал, что от омерзения его сейчас разобьет паралич.
— А ну прекратили этот блядский цирк! — гаркнул он.
Две пары глаз уставились на него с восхищением и ужасом одновременно.
— Еще раз, — тихо начал Сквало, обращаясь к Ромарио, — еще раз я увижу тебя рядом с пони — оторву башку, понятно? И не думай сейчас выкинуть какую-нибудь шуточку.
— Я бы никогда! — запротестовал Ромарио, но быстро сник. Что-то решив для себя, он внезапно смахнул слезу, расправил плечи и деловито провозгласил:
— Я должен признаться!
Каваллоне пошатнулся и побледнел.
— Ромарио…
— Я никогда не пытался убить босса! Но если так нужно, я уйду, — и он круто развернулся, явно намереваясь вывалиться в окно.
— Ну уж нет, — удержал его Сквало. — Сказал «а» — говори «б». Что за сраный театр ты тут устроил? Каваллоне уже рыдает.
Ромарио вздохнул так тяжело, будто на его плечи упал весь груз этого мира и одновременно парочка Гола Мосок.
— Босс, простите, что заставил вас волноваться. Мне нет и не будет прощения. Но у вас с синьором Сквало вышла размолвка из-за меня, и я должен был это исправить! И пусть такой ценой, но у меня получилось…
Сквало не поверил своим ушам — даже разжал ладонь. Ромарио благодарно кивнул ему и замолчал, замерев в позе одинокого и всеми покинутого воина.
— То есть ты это нарочно?.. — осторожно уточнил Каваллоне.
Ромарио кивнул и снова залился слезами.
— Мила-Роза?..
— Да, я сознательно использовал несчастную малышку, а она так вас любит! С часами, которые вы подарили ей на прошлый день рождения, она не расстается до сих пор!
— Сахар?
— Это действительно был сахар, просто вы съели на ужин слишком много омаров, я так и знал, что будет несварение! Осталось лишь добавить немного театральности.
— Машина?..
— Босс, клянусь, Горацио просто не успел ее починить! Вы меня чуть до сердечного приступа не довели.
Происходящее больше походило на дикий фарс, но Сквало не вмешивался: наблюдать за Каваллоне стремительно бледнеющим, затем краснеющим, а затем зеленеющим, было чертовски любопытно.
— А как же нож, зеркало и лестница? — наконец почти жалобно спросил Каваллоне.
— Кухарка привела в особняк утром детей, ее свекровь заболела и не смогла остаться с ними. Они решили пошутить и натянули леску, сорванцы! Я не смог ее развязать и пошел на кухню за ножом. А когда пришел синьор Сквало, я спрятал нож в рукав, и он укрепил свою паранойю, а я не стал его разубеждать…
— Поговори еще, — рявкнул Сквало.
Помолчали.
— Босс, я умру за вас, — с чувством проговорил Ромарио.
— Я чуть с ума не сошел, — устало покачал головой Каваллоне, усаживаясь в кресло. — Все думал, и думал, и думал!..
— Это значит, — вдруг с надеждой спросил он, — что я могу вернуться в особняк?
Ромарио засиял так, что павлин Луссурии облез бы от зависти.
— Езжай куда хочешь, — разрешил Сквало. — Пока я сам не вышвырнул вас к чертовой матери через окно.
— Нет, ни в коем случае! — воскликнул Ромарио. — Оставайтесь здесь, прошу вас. Ваше счастье превыше всего, босс. Я обо всем распорядился, в особняке все под контролем. Только, — он замялся. — Не возражаете, если я выйду через дверь? Там довольно высоко.
Сквало лежал на спине и тупо таращился в потолок. Через сорок минут он уже мог выделить в узоре трещин на штукатурке гиппопотама, балерину и окорок.
Каваллоне вернулся неслышно, скользнул в кровать и прижался к нему горячим боком.
— Проводил? — не отрываясь от балерины, спросил Сквало.
— Проводил, — кивнул Каваллоне. — Луссурия распорядился постелить ему в гостевой комнате.
Сквало наконец отвел взгляд от потолка и повернулся к Каваллоне. Тот был непривычно весел — Сквало уже практически привык к кислой мине — и смотрел недвусмысленно: похоже, от пережитых волнений у него разыгрался аппетит.
— Не дай бог он еще раз принесет кофе в постель, — предупредил Сквало.
— Я с ним поговорил, — усмехнулся Каваллоне, нависая над ним и проводя дорожку поцелуев по его шее и груди. — Не принесет.
-
-
13.01.2015 в 23:13дино отличный, сквало отличный, занзас охуенный, почилось хлестко, динамично и ужасно забавно. спасибо огромное
-
-
14.01.2015 в 00:53Спасибо, милый фик!
-
-
14.01.2015 в 21:07NecRomantica, Ромарио способен еще и не на такое!
-
-
15.01.2015 в 10:36-
-
15.01.2015 в 20:41-
-
17.01.2015 в 00:09-
-
17.01.2015 в 18:35очень позитивный фик ) спасибо!
-
-
17.01.2015 в 23:26-
-
23.01.2015 в 00:44Сквало с ролью спасителя Каваллоне, кажется, неплохо справляется
Спасибо
-
-
23.01.2015 в 03:32тау кита 77, спасибо огромное за теплые слова
Llina Nails, он этого достоин!
Hasegava Uki, Сквало знал, на что шел! Ну... почти
Satisberry, спасибо большое)) Да, ради Дино можно свернуть горы
матрешка., Дино не хотел! Он страдал!
-
-
30.01.2015 в 18:12-
-
12.02.2015 в 07:12