код баннера
Название: Похищение Орхидеи
Команда: R100 team
Тема: юмор/стеб
Пейринг/Персонажи: Реборн/Бьякуран
Размер: 2850 слов
Жанр: юмор, AU, романс
Рейтинг: PG
Дисклеймер: KHR! – Амано, эрсто – анонам, работы – команде
Саммари: Всякое может случиться в долине Рио-Гранде. Даже такое.
Предупреждение: кросдрессинг
Примечание: все декорации условные и на историческую правду не претендуют.
1.
Всякий от Сан-Антонио до Рио-Гранде знал, что Дино Каваллоне по прозвищу Мустанг тот еще везунчик. Как говорил порой сам Дино, выпив, стянув с золотой головы пропыленный стетсон и хлопнув им об стол, в жизни ему крупно повезло дважды: когда Реборн взял его в ученики и когда отпустил живым. Все понимали, что это значит. Все считали Дино везунчиком.
Но сейчас Мустанг Каваллоне на везунчика похож не был. А был он похож на человека, который потерял все, что имел. Больше того, он выглядел человеком, у которого нет ни единого знакомца со Смит-энд-Вессоном, чтобы помочь вернуть потерянное.
Хотя такой знакомец как раз подошел к его столу.
– Никчемный Дино, – сказал этот человек, – ты пьян, как свинья миссис Савады. Нет, как две свиньи.
– Эй, – заплетающимся языком ответил Дино, – почему две, сын же не пьет.
Реборн – а человек в черном костюме и щегольской шляпе был именно Реборном – презрительно скривился и отвесил Мустангу Каваллоне подзатыльник.
Потом развернул дубовый стул спинкой к столу и оседлал его так же ловко, как Дино оседлывал самых норовистых жеребцов.
Вид его – черный костюм и черная шляпа, натуго затянутый галстук и начищенные до блеска ботинки – делали его неуместным здесь, в двух милях от Рио-Гранде. Однако любой, кто рискнул бы сказать об этом самому Реборну, не успел бы даже написать завещание.
Реборн поправил шляпу дулом револьвера, протянул другую руку и забрал у Дино из-под носа стакан с виски, отличным выдержанным виски. Осушил его залпом, отставил и сказал:
– Рассказывай.
Дино поднял голову, и лицо его отразило такую тоску, что Реборн тоже помрачнел.
– Джессо, – только и сказал Дино. Мрачность Реборна превратилась в злость.
– Опять, – процедил он.
Чтобы стало ясно, отчего так разозлился бывший учитель Мустанга Каваллоне, нужно потратить минутку и рассказать об одной из звезд, освещавщих долину Рио-Гранде в те времена, – о миссис Джессо.
Никто не знал, откуда она взялась и что у нее за душой, хотя слухи ходили самые разные – но доподлинно известно было, что за шесть месяцев со дня своего прибытия в долину миссис Джессо, тогда еще мисс Смит, или мисс Бенсон, или даже мисс Хатауэй, кто ее знает, успела не только окрутить старого Джессо, самого серьезного скотовладельца на сотни миль вокруг, но и свести его в могилу. Теперь ей принадлежали его фамилия, его ранчо и его скот, его конюшня с сотней отборных жеребцов, его дома и его земли.
Конечно, считалось, что Джессо уложили в землю возраст и апоплексический удар, но все сходились на одном: когда у тебя такая жена, ударов ждешь на ладонь пониже пояса.
При всем том красавицей миссис Джессо не была: слишком высокая для красивой девушки, слишком худая для замужней дамы, она являла собой пример чарующей некрасивости. Ее внешность в сочетании с манерами могла подсечь поджилки любому двуногому жеребцу на Рио-Гранде. Стоило миссис Джессо засмеяться, как затыкались от стыда ручейки и птицы, стоило улыбнуться, как солнце меркло и скучнело, а если она клала на локоть мужчины ручку в бело-лиловом кружеве, не такую уж и маленькую для дамы, то локоть этот, будь он затянут в серое сукно банкирского сюртука или клетчатый хлопок ковбойской рубашки, начинал трепетать и подрагивать, как лист на ветру.
Так что по правде говоря, никто не удивился – ни когда старый Джессо женился на залетной гостье, ни когда он преставился. Но едва прошло положенное время траура, а положенным временем миссис Джессо в своем беспечном очаровании определила месяц, к ее дому выстроилась очередь из джентльменов, взыскующих ее благосклонности. В барах подороже и кабаках поплоше шептались, что не все они поражены очарованием вдовы Джессо, некоторых больше влекут ранчо, скот и конюшня, дома и земли. Но были и те, кто последнюю шляпу готов был прозакладывать в обмен на право слушать за утренним кофе и за вечерним чаем серебристый смех прекрасной Орхидеи Джессо, как ее называли все в долине. Однако кроме шляп у них за душой ничего и не было.
Миссис Джессо принимала претендентов с грациозным равнодушием, поила чистым виски из запасов старого Джессо, но никому даже улыбочки лишней не дарила – никому, кроме Мустанга Каваллоне. С ним она соглашалась прогуливаться под платанами в саду, нежной ручкой сжимая крепкий локоть Каваллоне и беседуя о поэзии Вильяма Шекспира и о статях племенных жеребцов с одинаковым знанием вопроса. Уже начали поговаривать о том, что пора бы Мустангу заказывать свадебный сюртук, но, явившись однажды к миссис Джессо с кольцом в бархатной коробочке, Каваллоне нежданно для всех получил от ворот поворот. И со второй попытки этот барьер он тоже не взял – хотя от дома миссис Джессо ему не отказала.
Со времен Адама и Евы известно: чем выше висит яблоко, тем слаще оно кажется. Будем честны, не стоило Еве говорить: "Да ты не достанешь его, милый, съешь лучше апельсин". Вот и Мустанг Каваллоне попался в извечную женскую ловушку и разворачивался теперь к барьеру раз за разом.
Даже бывшие претенденты на руку и состояние миссис Джессо желали ему удачи – так любили Дино Каваллоне в долине, такой выгодной партией считали миссис Джессо. Один только Реборн бесился как проклятый, стоило Дино упомянуть имя прекрасной Орхидеи, и пил до потери разума, когда Мустанг получал отказ. А потом стрелял по бутылкам над стойкой бара, ругаясь, как последний портовый грузчик, но за все расстрелянное честно платил.
– Значит, опять отказала, – сощурился Реборн. Дино потряс головой и пристукнул кулаком по столу.
– В др-р-ругой раз не откажет!
– Ты пьян. – Реборн забрал у Дино полупустую бутылку с виски. – Иди домой. Я сам с ней поговорю.
– Реборн! – Дино поднял голову, и в его глазах засияла надежда, верная спутница опьянения. Впрочем, на смену ей быстро пришла растерянность. – Но ты же ее ненавидишь?..
– Иди домой, – повторил Реборн и отвесил ученику еще один подзатыльник.
2.
Луна сверкала, как новенькая монета в один доллар, которая только что выкатилась с монетного двора и не побывала ни в потных руках игроков, ни в пыльных карманах скряг. Стволы платанов в саду миссис Джессо в лунном свете казались серебряными, но в густых кронах пряталась тьма, и тьма эта надежно скрывала незваного гостя. А гостем был никто иной, как Реборн, бывший учитель Мустанга Каваллоне.
Распластавшись по толстой ветке и не потеряв при этом ни своей шляпы, ни невозмутимости, он наблюдал за окном спальни миссис Джессо, ярко освещенной новомодными газовыми лампами. Он видел, как горничная подает миссис Джессо вечерний чай в фарфоровой чашке на серебряном подносе, как миссис Джессо наслаждается чаем и новым романом англичанина Уайльда – чтением скверным и неподобающим даме, даже не единожды замужней. Затем горничная пришла за чайным подносом и присела в реверансе, желая миссис Джессо спокойной ночи, а та благосклонно кивнула ей и повернула ключ в закрывшейся за девушкой двери. И только после этого приступила к вечернему туалету.
Реборн подобрался на ветке, как пантера, готовая кинуться на ничего не подозревающую жертву, но все еще ждал. Миссис Джессо отколола прекрасный серебристый шиньон, бережно уложила его на туалетный столик и взлохматила собственные волосы, непристойно короткие для леди. И со вздохом облегчения расстегнула пуговки на корсаже.
Многие могли бы заподозрить Реборна в склонности посещать дам через окно, но никто не поверил бы, что он станет это делать без приглашения дамы. И все же Реборн поступил именно так: скользнув по ветке и повиснув на ее тонком конце, одним стремительным броском он качнулся к окну и ударил в раму каблуками своих щегольских ботинок. Окно распахнулось, и Реборн приземлился на дорогой вест-индский ковер, не утратив ни равновесия, ни шляпы.
Что делают дамы, когда в окно к ним влетает незваный гость? Бывает по-разному, и тот, кто скажет, что все они визжат или падают в обморок, будет неправ – ибо некоторые могут попросту терять дар речи и цепенеть от ужаса.
Но ни одно из предположений не было бы верным в нашем случае.
Миссис Джессо откинулась на мягкую спинку кресла и сказала, улыбаясь гостю:
– Ты все-таки не выдержал.
Голос ее прозвучал неожиданно низко для женского, но эта смена тональности ничуть не удивила Реборна – и не помешала ему сделать три широких шага через всю спальню и положить руки на плечи миссис Джессо, окутанные тонким батистом, в подозрительной близости к ее шее.
– Предупреждаю один раз, – сказал Реборн, сжимая пальцы на горле миссис Джессо не сильно, но все же угрожающе. – Оставь парня в покое.
Миссис Джессо, по всей видимости, выделялась среди созданий божьих отменной крепостью духа – она смотрела в зеркало бестрепетно и прямо, разве что улыбка, скользнувшая по ее лицу, так же мало подходила достойной леди, как длина ее волос.
– Я тоже соскучился, – сорвались с красиво очерченных губ насмешливые слова, после которых нам уже не столь удобно будет продолжать называть нашу героиню "миссис Джессо". Да и героиней, по правде говоря, тоже.
Так что придется нам пока звать его "мистером Джессо", хотя такое именование и будет против всех законов божеских и человеческих.
Итак, мистер Джессо, ничуть не напуганный ночным визитом незваного гостя – но все же недовольный, если судить по тому, как сошлись к переносице его светлые брови, – даже не попытался освободиться от рук Реборна.
– Прежде чем начнешь высказывать свои требования, – проговорил он сухо и деловито, словно адвокат в конторе, – припомни, кто из нас уехал на проходящем поезде, оставив второго в городишке, полном обиженных дураков и дур. Уж не то ли их обидело, что волшебное средство для сохранения молодости оказалось обычным снотворным?
– Ты сам виноват. – Длинные пальцы Реборна сжались на шее мистера Джессо сильнее, выдавая скрытый гнев. – Ты хотел обесчестить мою племянницу.
– Ты же не позволяешь ей составить мое счастье, – улыбнулся зеркалу мистер Джессо и пожал плечами, когда суровое лицо Реборна в зеркале даже не дрогнуло в ответ на его улыбку. – Святый боже, Реборн. Твоей Юни двенадцать лет, и я всего-навсего сопроводил ее на ярмарку. Кстати, ей понравились леденцы.
Реборн резко отступил, словно опасался и впрямь задушить мистера Джессо.
– Девочек из хорошей семьи не должны сопровождать на ярмарку посторонние авантюристы.
– Но я представился твоим другом, – безмятежно развел руками Джессо.
– Еще и ложь, – процедил Реборн.
– Ах вот как.
Теперь разгневался мистер Джессо, которого сейчас никто бы не назвал прекрасной Орхидеей. Он встал, оттолкнув кресло, и даже в расстегнутом женском платье, с взлохмаченными волосами, казался все же более опасным, чем смешным. Необычного лилового цвета глаза метали молнии, но ни одна из них не попала в Реборна, который теперь насмешливо улыбался. Он как будто успокоился, едва разозлился его знакомец, – словно гнев у них был один на двоих.
– Ты никогда не женишься на Юни Джильонеро, – сказал он твердо. – И на наследстве Джильонеро.
– Значит, миссис Джессо выйдет замуж за наследство Каваллоне, – тут же парировал Джессо. – И только попробуй мне помешать.
– Я помешаю.
– Ну что ж, значит, ты испортишь мне одну выгодную партию, – зло прищурился Джессо. – Но после этого тебя никогда не примут ни в одном доме по обе стороны Рио-Гранде. Как полагаешь, что понравится твоим здешним друзьям больше всего? – Он прошелся по спальне, развернулся на каблуках. – А какую сказку рассказать твоей племяннице? Историю о баснословном выигрыше с помощью крапленых карт и условных сигналов? Или тот случай с поддельными бумагами для беглых каторжников? У тебя прекрасный почерк, и ты так мастерски вырезаешь печати. А, я и забыл про ограбление поезда – помнишь тот казначейский вагон?.. Ах, какие ненадежные на нем были пломбы, хватило одного меткого выстрела на каждую.
– Твоей голове тоже хватит одной пули. – Реборн сложил два пальца так, словно в руке у него был револьвер, и прицелился.
– О. – Джессо смотрел на него, словно не веря. – Это уже серьезная угроза, Реборн. Кажется, двести девяносто третья за время нашего приятного знакомства.
– Двести девяносто пятая. – Реборн убрал воображаемый револьвер в воображаемую кобуру. – Я тебя предупредил.
– Как и я тебя, – откликнулся Джессо, но Реборн уже подошел к распахнутому окну, шагнул на подоконник и выпрыгнул в теплую, полную запахов и звуков ночь, обнимавшую долину Рио-Гранде.
3.
Свадьба готовилась в спешке. Пусть соседи и знакомые и желали Дино Каваллоне удачи в его матримониальных планах, все же никто не ждал, что миссис Джессо не только вдруг отдаст Мустангу руку и сердце, но и потребует, ласково и решительно, не откладывать счастливый день ни на мгновение. И более всего, казалось, не ждал этого сам Дино Каваллоне, привыкший к непреодолимости барьера. Возможно, такой уступчивостью прекрасной вдовы он был обязан Реборну – однако этого нельзя было узнать достоверно, потому что Реборн исчез и никто не знал, куда он подевался.
Но джентльмен не отступает перед трудностями, и свадебный сюртук Дино был перешит из отцовского, а венчальный наряд миссис Джессо женщины, прислуживавшие ей, вынули из сундука, где он хранился с прошлой свадьбы, и освежили лентами, кружевами и прочими женскими штучками так, что его не узнал бы и сам старый Джессо, встань он из могилы. Впрочем, он был подслеповат.
Миссис Джессо применила все свое очарование и все тайные хитрости рода Евы, позволительные до той минуты, когда священник объявляет мужчину и женщину мужем и женой, чтобы уговорить Мустанга отказаться от свадебного приема и заменить его свадебным путешествием. Соседи и знакомые удивлялись, но гостей не спрашивают, хотят ли они быть гостями, их просто приглашают – или не приглашают. Так что оставалось гладить платья и чистить сюртуки ради венчальной церемонии, не рассчитывая на угощение. В отместку самые злоязычные соседи рассказывали, будто бы миссис Джессо приглашала нотариуса и запиралась с ним в кабинете, будто она продала кому-то все владения старого Джессо и из свадебного путешествия молодожены не вернутся, а останутся там, где скажет новобрачная. Но слухи эти шелестели тихо, не привлекая внимания ни жениха, ни невесты, а что люди себе говорят – так пусть говорят.
Так или иначе, вскоре все было готово. Заказано было купе в проходящем поезде, багаж миссис Джессо был собран задолго до назначенного дня, и казалось, еще несколько дней, и Мустанг Каваллоне станет счастливым супругом, а Орхидея Джессо превратится в Орхидею Каваллоне.
И все бы было так, как должно было быть – если бы не случилось по-другому.
В день венчания, ранним утром, когда птицы уже пели в кронах платанов, но солнце еще не обжигало землю, а гладило нежно и рассеянно, как задумавшийся клерк – сонную подружку, миссис Джессо приколола шиньон и застегнула украшенное кружевами и лентами платье. Зеркало рассказало ей, что нет в мире невесты прекраснее, и миссис Джессо без смущения согласилась. Пока она в последний раз поправляла волосы, под распахнутым окном простучали копыта, скрипнули колеса и раздался короткий свист. Миссис Джессо послала зеркалу торжествующую улыбку и, шелестя юбками, перегнулась через подоконник.
– Твоя взяла, – сказал сквозь зубы Реборн, приподнявшись на козлах легкой коляски, запряженной двумя лошадьми из конюшни Дино Каваллоне. – Кидай сюда багаж.
Миссис Джессо смотрела на него долгие-долгие секунды, а потом сказала тем низким, совсем не женским голосом, которым не говорила больше ни с кем:
– А что же не от алтаря?
– Не хочу стрелять в Каваллоне, – бросил Реборн. – Пришлось бы промахиваться. – И добавил, потому что миссис Джессо не торопилась: – Будешь медлить – уедешь без вещей.
В следующую минуту саквояж миссис Джессо упал из окна на сиденье коляски, а сама миссис Джессо, подобрав юбки, пробежала по коридорам, по широкой лестнице старого особняка, отмахнулась от горничных с цветами и чаем и, смеясь и придерживая подол, взлетела в коляску, не дожидаясь, пока Реборн подаст ей руку. Тем более, что он и не собирался.
Никто не успел опомниться: коляска выкатилась за ворота имения Джессо и скрылась в поднятой колесами туче пыли. Потом ее нашли возле станции железной дороги, и Дино Каваллоне получил обратно своих лошадей вместе с сочувствием и добродушными насмешками соседей. Правда, сам он никак не мог решить, опечалил ли его побег невесты – слишком уж капризной успела оказаться прекрасная Орхидея.
В поезде, катившем прочь из долины, к городам высоким, тесным и укрытым одеялами смога, джентльмен в запыленном черном костюме и дама в помятом свадебном платье заперли за собой дверь роскошного купе. Там ожидали их саквояжи, доставленные носильщиком. Поезд гудел и стучал колесами, убаюкивая спящих, успокаивая бодрствующих. Среди бархата и позолоты отделки мистер Джессо небрежно бросил на диванчик уже ненужный серебристый шиньон и принялся расстегивать платье.
– Я помогу, – подошел сзади Реборн и скользнул ладонями по его плечам. Джессо, не противясь, позволил себя развернуть.
– У Каваллоне ни гроша за душой не было, одни отцовские долги. – Реборн наощупь возился с мелкими пуговицами на корсаже платья. – Стоило бы дать тебе окрутить его, чтобы взглянуть на твое лицо.
– Посмотри сейчас, – улыбнулся Джессо. – Я знал это с самого начала.
Несколько пуговок с корсажа отлетели в стороны, когда у Реборна дрогнули пальцы.
– Да брось, Реборн. – Глаза "прекрасной Орхидеи" лучились весельем. – Я был уверен, что ты не дашь его в обиду. А мне хватит и наследства Джессо.
– Какого наследства Джессо? – ненатурально удивился Реборн. – Ты же от него избавился.
– Превратил в кругленький счет в одном солидном банке, – пожал плечами Джессо и вдруг уставился на Реборна с подозрением. – Ты о чем?
Улыбку Реборна можно было бы добавлять в утренний кофе вместо сахара.
– В последний день миссис Джессо отменила продажу и написала дарственную. – Реборн был всецело сосредоточен на сложных деталях дамского туалета и не обращал внимания на искреннюю досаду на подвижном лице Джессо, уже понявшего все, о чем еще не сказал его спутник. – На имя Дино Каваллоне. Нотариус поставил печать, все как положено. Достойное извинение за побег, не находишь?.. Ты ведь сам говорил, что у меня отличный почерк.
-
-
13.01.2015 в 14:26Разве что вот это
беседуя о поэзии Вильяма нашего Шекспира
выбилось из ритма, вызывая совсем не те ассоциации, какие следовало бы)
Бьякуран - великолепный мерзавец
Спасибо, очень понравилось.
-
-
13.01.2015 в 15:36это так здорово, что он не дал Дино в обиду.
как можно обижать Дино)))
выбилось из ритма, вызывая совсем не те ассоциации, какие следовало бы)
да, тут вы правы, а автор был небрежен)
-
-
13.01.2015 в 17:36-
-
13.01.2015 в 17:49Хороший фик, спасибо!
-
-
13.01.2015 в 19:40и хорошо, что у Дино все в порядке
спасибо!
-
-
13.01.2015 в 22:15Реборн с Бьякураном стоят друг друга!
Спасибо, очень понравилось
-
-
15.01.2015 в 09:19-
-
17.01.2015 в 10:33водевильтекст.-
-
18.01.2015 в 22:28-
-
21.01.2015 в 01:38-
-
22.01.2015 в 00:57