Хибари/Рехей: ангст/драма

[rebornbattle]

Название: Свидетель
Команда:  Хибари/Рехей
Тема: ангст/драма
Пейринг/Персонажи: Рехей/Хибари
Размер: мини (1779 слов)
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все принадлежит Амано
Саммари: Хибари обращается к Рехею за помощью

Рехею определенно нравятся приключения, он всегда готов ввязаться в крутой бой и с удовольствием подставит плечо верному товарищу. И кулак свой одолжит. И попросит Гарю помочь.

Поэтому, когда он видит на пороге дома Хибари — на улице давно стемнело, вся семья после ужина собралась у телевизора, звонкий голосок Кеко слышен даже из прихожей, — мысленно Рехей уже натягивает перчатки и вызывает Гарю.

— Идем, да? — сразу спрашивает он, натягивая куртку и прыгая на одной ноге, чтобы влезть в кроссовки. — Не беспокойся, Хибари Кея, я готов помочь, в чем бы тебе ни понадобилась моя поддержка!

Хибари молча приподнимает брови.

По нему, конечно, не скажешь, что он о чем-то там волнуется, но Рехей отлично знает: в душе настоящего воина всегда облачно и вот-вот грянет буря. К тому же, как бы ни была крепка и прочна их дружба, Хибари вряд ли бы просто так заглянул к нему в такую темень и так поздно.

Не то чтобы Рехей против.

— Кеко, скоро буду, не скучай! Досмотрим вместе! — кричит он в коридор, прежде чем захлопнуть за собой дверь.

— Возьми, — коротко произносит Хибари и бросает ему пару тяжелых конвертов, скрепленных печатью Вонголы. А потом разворачивается и просто идет вперед, не оглядываясь. — Реборн сказал, что придется взять кого-то в напарники.

— Мой кулак — твой кулак! — провозглашает Рехей и очень-очень жалеет, что фонари рядом с пешеходным переходом перегорели и в темноте не видно его энтузиазма.

Но он верит в Хибари — тот обязательно почувствует.

— Кулаки травоядного мне не нужны, — сухо произносит Хибари. — Просто будешь рядом. Засвидетельствуешь, распишешься на бланках и поставишь оттиск своего кольца. Потом моя очередь.

Рехей часто-часто кивает, сделав вид, что все понял, и бережно прижимает конверты к груди. Читать будет потом, ничего страшного, Хибари же ему не рекламную рассылку из магазина собирается подсунуть.

— Спасибо, что выбрал меня! — говорит он, нагоняя Хибари и стараясь шагать с ним вровень. — После выпускного прошло столько времени, а от тебя ничего не слышно. Мы же такие друзья были, я волновался: как ты там, как справляешься, как Цуна и остальные. Куда поступили? Как дела с учебой? Все еще общаешься с друзьями в Дисциплинарном комитете? А…

Хибари останавливается сам и упирает тонфу Рехею в солнечное сплетение, чтобы тот тоже остановился. Рехей намеки понимает — не дурак — и ненадолго затыкается. Кеко была права: невежливо сразу забрасывать вопросами друзей после того, как они не виделись несколько месяцев.

— Травоядное, захлопнись, — напряженным голосом произносит Хибари, хмурясь и глядя куда-то мимо него. — Во-первых, мы не были друзьями. Во-вторых, в комитете у меня были подчиненные. В-третьих, я не обязан перед тобой отчитываться. И, в-четвертых, ты мешаешь сосредоточиться. Четырех причин хватит, чтобы переломать тебе все кости?

— А куда мы? — спрашивает Рехей, ничуть не обижаясь.

Странности друзей надо уважать.

Странности Хибари Рехей готов уважать с завязанными глазами и руками, скованными за спиной, потому что друга надежнее него просто не бывает.

— Ко мне домой, — сухо отзывается тот. — Разве Реборн тебя не предупреждал?

— Ух ты, — выдыхает Рехей и вот теперь действительно замолкает. Его приглашали в гости на завтрак, звали днем попить лимонад, а вот чтобы вечером…

— Там будет моя семья, — продолжает Хибари. — И учти, травоядное: вмешаешься или раскроешь рот — живого места на тебе не оставлю.

Рехей на всякий случай прикладывает ладони к щекам, проверяя — горячие! — и на этот раз очень радуется, что по дороге к дому Хибари фонари тоже не горят. В школе одна девчонка вдруг позвала его домой познакомиться с родителями — после того, как они пару раз поели вместе мороженое и Рехей достал ей по дружбе билеты на бокс. А матери и отцу Рехея тогда пришлось долго гнуть спины, извиняться и объяснять родителям той девочки, что он ничего серьезного не имел в виду, ничего не было и у него большое будущее в спорте. И только потом, после объяснений Кеко, Рехей понял, в чем было дело.

Так может, Хибари тоже собирается знакомить его с родителями?

Рехей припоминает, не обедали ли они вместе на крыше, не ели ли мороженое вместе и не слишком ли настойчиво он звал Хибари в боксерский клуб? Хотя клуб не считается, он — священен.

И Хибари все-таки вступил к ним на один матч — Рехей этим до сих пор гордится.

Они останавливаются возле ворот в традиционное японское поместье — крашеные, слегка рассохшиеся от времени, они подаются, щель между створками становится шире, и Рехей замечает с другой стороны запор. Рехей ждет, что Хибари постучится или ударит в небольшой медный гонг.

Но тот не торопится: глубоко дышит и, кажется, даже ненадолго прикрывает глаза.

Ну точно, все серьезно.

Рехей на всякий случай приглаживает вихры на макушке. Если бы Хибари предупредил, он бы выспросил у матери, куда та спрятала выпускной костюм, и оделся поприличней.

Первое впечатление, как-никак.

— Это, значит, насчет семьи, да? — спрашивает Рехей и неловко откашливается.

— Реборн все-таки предупредил, — бормочет себе под нос Хибари. — Дело Вонголы, — громче добавляет он. — Для вступления в семью нужно пройти испытание.

Испытания — это Рехей понимает. Это как приключения и даже круче, потому что всегда нужно преодолевать себя.

Он вдвойне гордится, что Хибари выбрал именно его. Причем тут, правда, знакомство с родней, Рехей так и не понял, но это ничего — спросит у Кеко, как вернется домой.

О Хибари он, конечно, именно так никогда не думал, и они даже за руки толком не держались. Не то чтобы у Рехея по части свиданий был большой опыт, но за руки подержаться они должны обязательно.

И пока он снимает перчатки, зажав конверты локтем, чтобы взять Хибари за руку, тот вышибает ворота в поместье. Вот, значит, что за испытание. Чтобы завоевать доверие родителей Хибари, им нужно с боем проникнуть к нему в дом и кого-нибудь победить.

Вот на это Рехей согласен сразу и без разговоров.

Их встречает пара охранников, и Рехей успевает сделать только пару шагов навстречу, как оба уже оседают на гравий, в быстро расползающуюся лужу крови, а Хибари уже идет дальше, к веранде и перегородкам.

Пульса нет.

Рехей, опустившись рядом, на всякий случай удерживает пальцы у яремной вены — вдруг ошибся. А из поместья доносятся крики и глухие звуки ударов. Хибари бьет без жалости — как обычно, ничего странного, — но насмерть, а не чтобы испугать или победить.

И Рехей, поднимаясь, хмурится.

Наверное, он что-то пропустил. Может, родителей Хибари взяли в заложники и поместье надо освободить? Ну, как в этих их приключениях — играх в мафию, как говорил Ямамото. Конкурирующая группировка или местные якудза, которые что-нибудь не поделили.

Рехей в этом не разбирается.

Зато быстро понимает, что его тоже сейчас убьют: якудза, переодетых охранниками, в поместье неожиданно оказывается очень много, и пока Хибари внутри — берет часть на себя, — другая их часть остается на Рехее.

И он не может обмануть доверие друга. Который к тому же собирается представить его своим родителям.

Остается только спрятать конверты в карман.

Гарю не может защитить его от пуль, но сверхскорости и силы с лихвой хватает, чтобы вырубить тех, кто не понимает с первого раза, что надо бы убираться подальше.

От Хибари ничего не слышно — в поместье стоит тишина, — и Рехей беспокоится. И пропускает выстрел.

Плечо обжигает, словно кипятком, и немеет оно не сразу. Каждое движение Рехея, каждый удар, когда он оказывается рядом с выстрелившим и выбивает оружие у того из рук, отдается острой пульсирующей болью.

Рехей просто бьет: машинально, не задумываясь, на отработанных за время тренировок инстинктах.

В глазах у него ненадолго темнеет, зато в голове становится так пусто и звонко, как никогда прежде — ни одна тренировка на пределе сил не давала такой тишины.

Рехей плетется обратно на веранду и тяжело опускается на ступеньки. Плечо не слушается, на каждое движение в ответ простреливает дикой болью, и он чувствует, как кровь, напитав рукава куртки, стекает по пальцам.

Перевязать бы.

Рехей как раз прикидывает, что быстрее отодрать — рукав или штанину — или вообще стоит дождаться родителей Хибари и спросить, где у них аптечка, когда Хибари появляется из глубины поместья и останавливается у перегородки.

Он очень бледный, все-еще-не-волнуется и долгое время смотрит на повернувшегося к нему Рехея, будто бы не видит его вообще.

А еще он весь в крови, и Рехей не уверен — в своей ли.

— Ты как? — легко спрашивает Рехей и хлопает по ступенькам рядом с собой. — Садись, отдохнешь. Как семья? Получилось? Эй, Хибари, да на тебе лица нет. На, держи. Я тут тоже успел подраться. Как тебе? Да ладно, ведь все хорошо!

Он тараторит и морщится, когда, снимая куртку, приходится шевельнуть простреленным плечом. А потом набрасывает Хибари куртку на плечи — им же положено друг о друге заботиться, нет? Раз тот собрался — с родителями и всеми этими делами.

Хибари дергается, сбрасывает куртку, вскакивает и смотрит на Рехея сверху вниз каким-то совсем диким взглядом, будто тот не ободрить попытался, а ударил. Он дышит тяжело и с присвистом, и на правом боку, в разрыве пиджака с рубашкой, виднеется здоровый наливающийся синевой кровоподтек — как бы не оказался перелом ребер.

А еще Рехею всерьез кажется, что Хибари сейчас переломает ему позвоночник своими тонфами. Непонятно за что.

— Ты невозможный идиот, травоядное, — наконец произносит Хибари, успокаиваясь. Он все-таки садится рядом, приваливаясь к Рехею больным боком, и закрывает глаза.

Потом на ощупь подтягивает к себе куртку и распарывает рукав.

— На. Сам забинтуешь?

Рехея откровенно тянет в сон, и еще эта дурацкая слабость — наверняка все от кровопотери и из-за способностей Гарю, он все-таки перестарался, — но он держится. И даже пытается сделать красивый узелок.

Надо соответствовать, все дела.

Хибари устало фыркает, обходит его и, морщась, пересаживается с другой стороны, чтобы помочь с перевязкой.

— Как все прошло-то? — спрашивает Рехей, заглядывая ему в глаза.

Ему почему-то кажется, что в душе Хибари не осталось никаких облаков, никакого ожидания шторма. Только полный штиль и ясное небо. И Рехею почему-то совсем не кажется, что это хорошо.

Рука Хибари все еще лежит на простреленном плече Рехея, и тот, кажется, сам этому удивлен.

— Я принят в семью, — ровно произносит он.

— Это же хорошо, да?

— Хорошо, — тем же тоном произносит Хибари. А потом забирает из внутреннего кармана куртки один из конвертов — второй бросает Рехею на колени — и распечатывает его. — Я ошибся, так? — сухо произносит он, пробегая взглядом по строчкам. — Ты ничего не знаешь.

Рехей удивляется, как ему только хватает света от бумажного фонарика под крышей — в такой-то темени.

— Мы — Хранители Вонголы, Рехей, а это — твое задание перед настоящим вступлением в мафию. Твоя проверка. И моя тоже.

— А, те игры с Цуной! — оживляется Рехей. — Было весело, правда? Погоди, так что получается-то? Гарю мне оставят всерьез?

— Реборн предупредил, что напарником для задания должен стать тот, кому я доверяю больше всего. Кто будет прикрывать мне спину. И кого не придется убрать.

Рехей хочет напомнить ему, как ужасно рад и совершенно экстремально горд, что Хибари ему доверяет, но челюсти почему-то сводит так, что ни слова не сказать.

«Придется убрать».

— Сегодня у меня появилась новая семья, — ровно продолжает Хибари. — Вонгола. И поэтому пришлось избавиться от старой.

Рехей непонимающе смотрит на него.

— Я убил своих родителей, Рехей, чтобы вне мафии у меня не осталось никого, — мягко произносит Хибари, будто объясняя маленькому ребенку. — Так положено. Теперь твоя очередь. Идем.

И протягивает ему тонфу.

— Куда? — эхом спрашивает Рехей.

В голове так тихо и так звонко, как не было никогда до сих пор.

— Убивать твою семью, конечно же.