Хибари/Рехей: романс/флафф

[rebornbattle]

Название: Одна секунда на все
Команда:  Хибари/Рехей
Тема: романс/флафф
Пейринг/Персонажи: *YL!Рехей/*YL!Хибари
Размер: мини (1300 слов)
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все принадлежит Амано
Саммари: Рехей повел себя странно, и Хибари решил выяснить, почему

Все началось с того, что однажды Сасагава Рехей встал на пути Хибари Кеи и, сжимая кулаки, выпалил:

— Ты не девушка!

А потом убежал. Хибари определенно не был девушкой, причем настолько, что даже стало немного любопытно, откуда у Рехея появились сомнения. Впрочем, заинтересованность не была такой сильной, чтобы гоняться за Рехеем и выяснять подробности. Но при случае Хибари решил уточнить.

Случая не предоставлялось довольно долго. Раньше Хибари казалось, что Рехея в его жизни слишком много. Но едва понадобилось задать один вопрос, как выяснилось, что понятие «много» крайне зависит от того, с чем сравнивать. Впрочем, поразмыслив некоторое время, Хибари пришел к выводу, что Рехей его избегает. А вот это было действительно интересно.

На собрание Вонголы он пришел одним из последних. Савада ласково улыбнулся ему из-за большого стола, Хром чинно пила чай, примостившись на углу, Гокудера дымил в форточку, Ямамото помахал свернутой в трубку пачкой листов, Ламбо спрятался за Рехея, Рехей спрятался за Ямамото. Одна большая дружная семья.

— Хибари-сан, вы как раз вовремя, — Савада шевельнулся в кресле и бросил взгляд на Гокудеру. — Мы обсуждали, кто отправится в Милан.

— Но, Десятый!.. — Гокудера обернулся и осекся, его брови удивленно поползли вверх. — Гхм.

— Так вот, — Савада благодарно улыбнулся Гокудере. — Я планировал отправить Рехея…

— Я поеду с ним, — сказал Хибари, и Савада поперхнулся. — Материалы сбрось мне на почту.

Больше ему делать там было нечего, и Хибари пошел прочь. Гокудера взволнованно интересовался:

— Десятый, ваша интуиция Вонголы говорит, что в Милане будут проблемы?

Хибари прислушался.

— Моя интуиция Вонголы говорит мне, что если Хибари-сан пришел на собрание, то ему нечем заняться, — мрачно ответил Савада, и Хибари прикрыл за собой дверь. Не то чтобы Савада был неправ.


Миланские бумаги Хибари просмотрел вечером: маршрут, краткая характеристика связного, задачи. Вонгола активно наращивала свое присутствие на других континентах, и многим это не нравилось. Даже интересно, почему. С другой стороны, столь пустяковая поездка поможет расслабиться.

Ранним утром Рехей подъехал к его дому и тихо посигналил, не глуша мотор. Хибари сел на переднее сиденье, застегнул ремень безопасности, откинул спинку и закрыл глаза. За время пути он успеет выспаться.

Он проснулся от неподвижной тишины. Никакой опасности поблизости не ощущалось, поэтому Хибари решил не двигаться. В салоне раздавалось спокойное, ровное дыхание Рехея.

— Скажи мне одну вещь, — проговорил Хибари, и Рехей подскочил так, что ударился о потолок машины. — Почему ты сказал, что я не девушка?

Воцарившееся молчание было столь долгим, что Хибари недовольно взглянул на него. Рехей смотрел на него так, будто собирался выпрыгнуть через лобовое стекло и дать деру. Любопытно.

— Потому что ты не девушка, — ответил он наконец, и Хибари снова прикрыл глаза.

Логично. Какого ответа он ожидал? Рехей — большой любитель изображать тупого спортсмена. Многие принимали его искренние порывы энтузиазма за неважную работу мозга, но это они зря. Хибари нащупал его колено, поднялся выше — по груди — и вцепился в отворот пиджака, притягивая к себе.

Снова открыл глаза и вздохнул:

— Не заставляй меня применять силу.

Рехей осторожно высвободился, положил руку на руль и побарабанил по нему.

— Давай после работы? — как-то жалобно сказал он, и Хибари согласно кивнул. Иногда он не возражал против отсрочек. К тому же Рехею все равно некуда деваться.

В Милане царили сырость, жара и суета — все то, за что Хибари ненавидел Италию. Связной, с виду типичный развязный американец, просиял, увидев Рехея, и долго тряс ему руку, сверкая белоснежной улыбкой. Едва Хибари приблизился, от него плеснуло жидким страхом, хотя на лице не дрогнул ни один мускул.

Пока Рехей и связной перебирали бумаги, Хибари смотрел в окно и крупицу за крупицей внедрял в связного пламя Облака. Совсем немного. Так, чтобы даже Мукуро не заметил. Потом он поспорил сам с собой, что связной спросит у Рехея, почему тот не один, и выиграл у себя сто евро. На этом развлечения закончились, и Хибари задумался о том, как летят годы: еще десять лет назад он просто убил бы скользкое парнокопытное.

Когда Рехей закончил и подписанные бумаги перекочевали из дипломата в дипломат, страх связного можно было потрогать пальцами. Хибари чувствовал резкий запах пота и слышал, как капля скатывается вдоль его позвоночника и впитывается в рубашку. Когда они вышли из гостиницы, солнце палило еще ярче, суеты стало больше, а Хибари отправил своему заместителю всего одно сообщение: «Мелкая сошка, но откуда-то знала, кто я такой».

Когда он повернулся к Рехею, тот смотрел мудро и понимающе.

— Знаешь, — сказал он, — Джим на самом деле хороший парень. Любит бокс.

— Не встречал ни одного американца, который не любил бы бокс, — философски заметил Хибари и пошел к машине. Жернова внешней разведки Вонголы уже пришли в действие, и в телефон посыпалась информация.

— Я просто надеюсь, что его не убьют, — заметил Рехей, — мы договорились посидеть в пабе в следующий раз.

Хибари кивнул, прислушиваясь. Когда пришло сообщение, что в Милан выехала Вария, он пожал плечами. Теперь это была не его забота. Он повернулся к Рехею, и тот попятился.

— Не будь таким трусливым травоядным, — снисходительно сказал Хибари. — Учись отвечать за свои слова.

— В гостиничном номере работает кондиционер, — ответил Рехей и получил отсрочку еще на полчаса.

После душа Хибари натянул юкату прямо на мокрое тело: обещанный кондиционер едва справлялся с жарой. Хотя по сравнению с происходящим на улице в номере было действительно прохладно.

Они с Рехеем сидели на полу и пили горячий чай. Точнее, Хибари пил, а Рехей крутил в больших ладонях маленькую чашку и хмурился.

— Кея, я собираюсь к тебе прикоснуться, — вдруг сказал он.

Это было что-то вроде ритуала. Хибари ненавидел, когда его трогали, но для некоторых он делал исключения. Например, для Рехея — после того, как трижды атаковал его у себя дома. «Я всего лишь хотел похлопать тебя по спине», — виновато улыбался Рехей, заблокировав атаку, которая чуть не раздавила ему горло. Или: «А давай массаж! Ты такой напряженный, Кея!» — вытирая кровь с разбитого лица.

Хибари кивнул и застыл, когда Рехей осторожно потянул за юкату, обнажая его плечо. Хибари хмурился, пока Рехей скользил пальцами по его коже, и сжимал кулаки, чтобы не вздрагивать.

А тот продолжал его трогать, и от этих прикосновений бежал холодок непонимания: это не было ни атакой, ни дружеским подначиванием, не было ничем похожим на их прежнее взаимодействие, и Хибари терялся, не зная, как реагировать. «Я собираюсь к тебе прикоснуться» было вежливой просьбой, на которую Хибари ответил согласием. Но не было речи о том, что все будет иначе. Как будто посередине игры вдруг поменяли правила, а Хибари не понимал, как именно. Он ненавидел смену правил, если это делал кто-то другой.

Когда Рехей коснулся тыльной стороной ладони его щеки, Хибари ударил его по пальцам и резко развернулся. Рехей сидел, уронив руки на колени, и смотрел печально.

— Знаешь, Кея, — сказал он и неловко улыбнулся, — я думал, что влюбиться можно только в девушку. Но я влюбился в тебя. А ты не девушка, — совсем растерянно проговорил он, а Хибари моргнул.

Потом моргнул еще раз.

— Травоядное, — начал он и умолк, от изумления пытаясь подобрать слова. Потом попробовал еще раз: — Травоядное, внеси на свой жесткий диск новую информацию: однополые связи.

Рехей почесал бровь, потом тоже моргнул.

— Значит, — осторожно начал он, — ты не против?

Хибари словно в замедленной съемке видел, как мышцы на шее Рехея напрягаются, как сокращаются мускулы на груди. Он словно со стороны наблюдал, как Рехей бросается к нему и толкает в грудь. У Хибари была примерно секунда, чтобы принять решение. За это время можно убить несколько человек, спасти мир или позволить себе слабость. Масса интересного, если вдуматься.

Он позволил повалить себя на пол и теперь смотрел на Рехея снизу вверх. На лице того было написано недоверие напополам с какой-то детской радостью, а еще он был совершенно по-дурацки возбужден: член натягивал ткань в паху Рехея крупным бугром. Подобное положение дел не должно льстить, но почему-то льстило. Возмутительно, но приятно.

Может быть, потому что это Рехей, который никогда ничего не чувствовал наполовину — только целиком и на весь мир. Хибари каждый раз растворялся в его эмоциях. Только сейчас он чувствовал, что имеет на них полное право. А поцелуй Рехея, такой же жесткий, как ладони, скользящие по груди, затопил желанием.

За окном метались ласточки, солнце заливало стекло, высвечивая его добела. Хибари не любил жару, но ему нравилось солнце. Всегда.