Название: Выбор
Команда: 10051 team
Тема: детектив/приключения/экшн
Пейринг/Персонажи: Бьякуран Джессо, Ирие Шоичи
Размер: ~ 6080 слов
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все принадлежит Амано
Саммари: Шоичи надеется провести Рождество в обнимку с компьютером и мерзким кофе. У Бьякурана… несколько иные планы
Музыка в наушниках обволакивала, звук ударных проникал прямо в кровь, заставляя пальцы бегать по клавиатуре в рваном ритме. Туц-туц-туц. Туц-туц-туц-туц-туц.
Отпив немного остывшего кофе, Шоичи отставил кружку и уставился в монитор. Несколько часов усердной работы — и разрозненные заметки, записанные на клочках бумаги, салфетках и полях конспектов, наконец-то начали превращаться в костяк будущего проекта. Если посидеть еще немного, можно будет превратить этот костяк во что-то удобоваримое — в то, что будет нестыдно показать другим. Например, Спаннеру. Впрочем, Спаннеру было нестыдно показать даже заметки: половину салфеток они исписали вместе, да и…
Кто-то стащил с него наушники, накрыл глаза руками и шепнул прямо в ухо:
— Угадай, кто?
Шоичи устало улыбнулся.
— Бьякуран-сан, — это не было вопросом.
Чужие ладони исчезли.
— Так нечестно, Шо-чан, — пожаловался Бьякуран, — как тебе удается все время угадывать?
Шоичи снял очки и принялся протирать их полой фланелевой рубахи. Он мог бы сказать: «Потому что вы единственный, кто входит в мою комнату без спроса и играет со мной в угадайку» или «Потому что только ваши руки пахнут зефиром», но вместо этого сказал:
— Наверное, мне просто везет.
— И никаких фокусов? Никакой дедукции? — недоверчиво спросил Бьякуран.
Шоичи развел руками.
— Уж извините.
— Тогда это тем более несправедливо, — Бьякуран упал на свободный стул, подтянул к себе кружку, сделал большой глоток, но тут же поморщился. — Это просто отвратительно! Как ты это пьешь?
— Я слишком увлекся, чтобы обращать внимание на вкус, — покаялся Шоичи.
Бьякуран одобрительно хмыкнул, завладел мышкой и принялся с интересом просматривать заметки.
— Что вы здесь вообще делаете, Бьякуран-сан? — полюбопытствовал Шоичи.
— Что ты имеешь в виду? Я постоянно к тебе забегаю, почему ты задался этим вопросом только сейчас?
— 23-е декабря, — пояснил Шоичи. — Если я снова не напутал с датами.
Он с сомнением покосился на большой настенный календарь с видами Флоренции. Декабрьские дни были вычеркнуты вплоть до 23-го, которое было обведено в большой красный кружок. Рядом красовалась приписка: «Бьякуран-сан уезжает. Не забыть попрощаться».
— Как это мило с твоей стороны, Шо-чан, — промурлыкал Бьякуран, проследив за его взглядом.
— Ну, если вы так считаете, — вздохнул Шоичи.
В прошлом году он совершенно позабыл о Рождестве. В Японии в этот день влюбленные просто ходили на свидания, однако в Италии — в Риме — все обстояло иначе. Здесь Рождество было семейным праздником, и для Шоичи стало большим сюрпризом, когда все общежитие практически вымерло и студенты отправились по домам навещать родню, и он остался один. Казалось бы — идеальные условия для работы, но без Бьякурана было все-таки скучновато. В этом году он постарался подготовиться к Рождеству загодя и даже купил подарок, который оставалось только вручить.
— Способность к тщательному планированию составляет львиную долю твоего очарования, Шо-чан, — поддразнил Бьякуран. — И, отвечая на твой вопрос, в этом году я никуда не еду.
— Почему? — удивился Шоичи. — То есть, — поправился он поспешно, — это, конечно, не мое дело, но…
— В этот раз много кто остается в кампусе. Я устраиваю вечеринку! И ты знаешь, что это значит, — глаза Бьякурана довольно заблестели.
Шоичи и вправду знал, и это знание его ничуть не радовало.
— Там будут ваши друзья? — спросил он.
Глупо было надеяться, что Бьякуран скажет «нет», но Шоичи все равно надеялся.
— Все мои друзья, — подтвердил Бьякуран, выделив голосом слово «все». — А также…
— Полезные люди, — закончил за него со вздохом Шоичи.
Жизненную философию Бьякурана окружать себя нужными и полезными людьми он воспринимал без радости, но с пониманием.
— В общем, ты совершенно точно должен там быть.
— Совершенно-совершенно точно?
— Шо-чан, — с упреком произнес Бьякуран. — мы ведь уже об этом говорили.
Они и впрямь уже неоднократно обсуждали нежелание Шоичи посещать устраиваемые Бьякураном вечеринки.
С точки зрения Шоичи, он выдвигал в свою пользу вполне здравые аргументы: он ненавидел алкоголь, тратить время попусту и больше всего — так называемых друзей Бьякурана. Впрочем, вышеупомянутые друзья отвечали ему полной взаимностью. Это была давняя, застарелая вражда, и яблоком раздора в данном случае выступал Бьякуран. Никто не понимал, почему он подружился с Шоичи и почему приблизил его к себе.
Иногда Шоичи тоже этого не понимал. Он был обычным, совершенно обычным. Но Бьякуран всегда видел в нем что-то исключительное — факт, который очень злил остальных.
— Тебе нужно почаще выбираться на люди, — продолжал Бьякуран. — Иначе они не смогут понять, какой ты удивительный!
— Я не… — начал было Шоичи.
Бьякуран погрозил ему пальцем:
— Об этом мы тоже говорили!
— Ладно, хорошо, — вздохнул Шоичи. — Вы пришли, только чтобы сказать мне об этой грешной вечеринке?
— Нет, — хитро улыбнулся Бьякуран. — Я пришел, чтобы пригласить тебя на кофе и социализацию. Грешная вечеринка будет только завтра вечером. Нам нужно чем-то занять себя в течение этих полутора дней. И у меня есть отличная идея, как мы можем…
— Нет, — решительно сказал Шоичи. — У меня проект.
— Сейчас каникулы, да и Спаннер уже уехал, — напомнил Бьякуран. — Без него ты все равно не закончишь.
Это было правдой, но Шоичи не собирался так легко сдаваться.
— Я мог бы потратить это время на сон. Или на еду.
— Ты собираешься есть полтора дня? — притворно удивился Бьякуран.
— …еще какой-нибудь проект, — упорствовал Шоичи.
— Ну же, Шо-чан, соглашайся! Считай, что это твой мне рождественский подарок.
— Я уже купил вам свитер, — пробормотал Шоичи мрачно.
— Тогда новогодний, — ловко выкрутился Бьякуран. — Шо-чан, ну же, пожалуйста! Я даже заплачу за кофе.
— А за социализацию, я так понимаю, придется расплачиваться мне?
Бьякуран улыбнулся.
— Вот увидишь, будет весело!
— Именно этого я и боюсь, — вздохнул Шоичи, потянувшись за курткой. — Именно этого…
Пить кофе они отправились в круглосуточную студенческую кафешку. Шоичи здесь неплохо знали: они со Спаннером обычно заявлялись ближе к полуночи, когда голодное урчание желудка делало невозможным любой мыслительный процесс. Войдя следом за Бьякураном в небольшой уютный зальчик, Шоичи расстегнул куртку и принюхался: пахло пиццей и кофе.
— Бьякуран-са… — начало было он — и осекся. Бьякуран приветливо махнул сидящим у окна парням, и те лениво помахали в ответ.
Вот рту у Шоичи внезапно стало горько: парней этих он знал отлично. Беппо Барбиери и Дарио Пелагатти принадлежали к числу «полезных и нужных»: оба из зажиточных, влиятельных семей, оба популярные и не совсем уж бесталанные. Типичного ботаника Шоичи они открыто презирали, впрочем, у них хватало ума не демонстрировать свое отношение при Бьякуране. Социализироваться с этими двумя — хуже не придумаешь.
Шоичи машинально выбросил руку вперед и ухватил Бьякурана за рукав свитера. Тот обернулся и одарил его улыбкой.
— Бьякуран-сан… — произнес Шоичи просительно.
— Почему ты остановился, Шо-чан? — ответил тот, намеренно не понимая намека. — Пойдем, нас ждут великие дела.
— Может, сядем за свободный столик? — не сдавался Шоичи.
— Брось! — рассмеялся Бьякуран. — Это все испортит.
— Но…
— Вот увидишь, — Бякуран заговорщицки подмигнул, — тебе понравится.
— Врете, — возразил убежденно Шоичи.
— Ну хорошо, тогда мне понравится, — Бьякуран подергал рукой.
Шоичи вздохнул и выпустил рукав.
— Иногда я вас ненавижу.
Бьякуран шутливо ткнул его в плечо.
— Это неправда, и ты это знаешь.
— Собственно…
— И я, кстати, тоже. Ну, пойдем. Нас уже заждались. — Бьякуран как обычно выглядел обаятельным насмешливым парнем, но Шоичи знал его не первый день; знал это выражение лица, знал предвкушающий блеск глаз и легкий, издевательский изгиб губ. Знал, когда Бьякуран что-то замышлял.
«Господи, неужели опять?»
— Может, вы в двух словах посвятите меня в свои замыслы? — негромко спросил Шоичи, следуя за Бьякураном и то и дело натыкаясь на стулья и столики. — Не хотелось бы испортить ваш гениальный план. Сбился со счета, какой.
— Ты просто не можешь ничего испортить, — отмахнулся Бьякуран.
— А они? — Шоичи кивнул в сторону Барбиери и Пелагатти.
— А они — тем более. А теперь чш-ш-ш!
Они подошли к столику, и Шоичи неловко поежился.
— Барбиери. Пелагатти. — Бьякуран опустился на диванчик и похлопал по сидению, призывая Шоичи устраиваться рядом.
— Джессо, — хмыкнул Барбиери. — И маленький друг Джессо.
— Ирие, — сказал Шоичи, хотя они и так прекрасно знали, как его зовут. — Добрый вечер.
— Зачем ты позвал нас сюда, Джессо? — включился в разговор Пелагатти. Шоичи он проигнорировал, за что тот был скорее благодарен.
— Нужно кое-что обсудить, — Бьякуран сделал знак официантке. Кажется, он и вправду собирался сдержать слово. Шоичи очень хотелось надеяться, что цена, которую ему самому придется заплатить за предстоящий разговор, будет сопоставима со стоимостью двух чашек кофе.
— Касаемо предстоящей вечеринки? — поинтересовался Барбиери. Вечеринки он любил и, не будь в университете Бьякурана, без труда завоевал бы титул их короля.
— Почти, но не совсем, — улыбнулся Бьякуран.
Он излучал благожелательность и добродушие, и Шоичи едва сумел подавить желание застонать. Кажется, на этот раз гениальный план Бьякурана будет отличаться завидным размахом. Знать бы еще, в чем этот план состоит.
— Вечеринка будет вечером, нужно куда-то потратить целый день. И у меня есть отличная идея... — Бьякуран заговорщицки уставился на собеседников. Шоичи поморщился: у него начинала болеть голова. И живот.
— Что ты задумал? — спросил Барбиери. Он старался выглядеть безразличным, но глаза все равно выдавали интерес.
— Почему бы нам… не поиграть? — предложил Бьякуран.
— Беппо без ума от игр, — хмыкнул Пелагатти. — Особенно от стрип-покера. Правда, вряд ли он будет играть в него с тобой, Джессо. Ты несколько… не в его вкусе.
— Он тоже не в моем, — легко согласился Бьякуран. — Так что мне бы не доставило никакого удовольствия его раздевать.
— Эй! — возмутился Барбиери. — Я, между прочим…
— Да-да, — отмахнулся Бьякуран. — Раздел в стрип-покер половину девушек кампуса. Вторая половина не стала дожидаться игры и разделась сама. Мы знаем, а теперь помолчи.
«Начинается, — Шоичи мрачно отпил немного кофе. — Никто так не умеет морочить голову, как Бьякуран-сан».
Пелагатти усмехнулся: несмотря на дружбу, он обожал, когда Барбиери ставили на место.
— Я хотел предложить вам кое-что другое, — продолжал Бьякуран. — Совершенно новую игру.
— Новую? — переспросил Пелагатти.
Бьякуран кивнул:
— Она называется «Выбор».
«Я могу встать и уйти, — подумал Шоичи. — Встать, уйти и не слушать больше весь этот… Кого я обманываю».
— Почему бы вам не рассказать, в чем она заключается, — тихо сказал он.
— Спасибо, Шо-чан, я как раз собирался, — Бьякуран придвинул к себе принесенную официанткой чашку кофе, бросил в нее шесть кусочков сахара, размешал, попробовал, скривился и добавил еще три. — Будем играть двумя командами. Скажем, четыре на четыре. Один из этих четырех будет «крепостью» — если его вывести из игры, команда терпит поражение.
— Совсем как король в шахматах, — прикинул Шоичи.
— Вот именно. Только в «Выборе» «крепость» отнюдь не слабая и беззащитная фигура.
— Я пока что плохо представляю себе суть игры, — признался Шоичи.
«А если ее плохо представляю я, то они и подавно», — Шоичи устремил на Бьякурана красноречивый взгляд. В этом не было ни следа высокомерия, просто за последние полтора года Шоичи и вправду научился неплохо понимать Бьякурана. Мыслили они не то чтобы похоже, но возможные варианты просчитывали одинаково хорошо.
— Сейча,. — Бьякуран достал из держателя салфетку. — У тебя случайно нет ручки, Шо-чан?
Шоичи молча выудил из кармана джинсов маркер.
— Спасибо. Итак, — Бьякуран принялся набрасывать на салфетке контуры города. — Игровая площадь — квадрат. Пять на пять километров. Где-то возле университета. Может, с центром в форуме Августа? Никто не будет возражать? Отлично. — Он нарисовал кружок, закрасил его и подписал «Форо ди августо». — Начинаем… скажем, в полдень. Час на рассредоточение по локации. Потом, — Бьякуран постучал маркером по салфетке, — начинаются поиски. Все ищут всех. Цель — завладеть кокардой противника. Наверное, это будут какие-нибудь цветные платки. Они легкие, к тому же их просто прятать и просто срывать. Способ, — Бьякуран хищно улыбнулся, — любой.
— Любой? — эхом повторил Барбиери. Взгляд его остановился на Шоичи и стал откровенно неприятным. — А ты будешь играть, маленький друг Джессо?
— Нет, — сказал Шоичи, ненавидя в этот момент весь мир — и особенно Бьякурана.
— Конечно, будет, — не согласился Бьякуран. — На чем я остановился?
— На том, — выдавил Шоичи сквозь зубы, — что снимать кокарды с противника можно любым способом — даже с применением физического насилия. Если я правильно вас понял.
— Отлично сказано, Шо-чан, — радостно воскликнул Бьякуран. — Я сам не сформулировал бы лучше. Победит тот, кто соберет больше кокард или завладеет кокардой «крепости». Временной лимит… ну, скажем, пять часов. Вопросы?
Вопросов у Шоичи было немало. В частности, зачем Бьякурану понадобилось изобретать игру, в которой участники могли калечить друг друга, и почему он так настаивал на том, чтобы в этой игре участвовал Шоичи.
Барбиери с Пелагатти обменялись долгим взглядом. Кажется, подумал Шоичи, понимать друг друга без слов научились не только они с Бьякураном.
— Кто будет играть? — спросил Пелагатти.
— Вы сами выбираете себе товарищей по команде, — пожал плечами Бьякуран.
— А на что мы будем играть? — осведомился Барбиери.
— Разумеется, — Бьякуран откинулся на спинку диванчика и одарил присутствующих благожелательной улыбкой, — на желание.
— Отлично, — оскалились Пелагатти с Барбиери.
— Отлично, — согласился, не переставая улыбаться, Бьякуран.
— Просто отлично, — пробормотал Шоичи.
— Ну же, Шо-чан, не дуйся, — Бьякуран потыкал Шоичи пальцем в щеку, но тот лишь хлопнул его по руке и отстранился. Они опять сидели в комнате Шоичи и снова пили его мерзкий кофе. — Объясни мне, чем ты недоволен?
Шоичи мог бы объяснить свое недовольство тем, что завтра во время этой проклятой игры Барбиери и Пелагатти с друзьями отобьют ему все потроха. Мог бы сказать, что если Бьякурану было нечем себя занять, они могли бы провести целый день, гуляя по городу. Мог бы признаться, что общение с приятелями Бьякурана не доставляет ему никакого удовольствия и что терпеть их даже хуже, чем торчать на этих постылых вечеринках. Он мог бы сказать все это и много чего другого, но вместо этого только снял очки и устало потер глаза.
— Объясните мне, почему я? — спросил он. — Вы могли выбрать для этой своей игры кого угодно. Весь кампус с радостью пошел бы к вам в команду. Почему я? Я…
«У меня рука не поднимется на человека — даже на таких ублюдков как Барбиери с Пелагатти».
— …вряд ли я сумею быть вам полезен.
«Даже если захочу».
И он хотел — и это было совершенно унизительно. Словно ему следовало доказать свою полезность, доказать Бьякурану — или себе? — что тот не зря проводит с ним время, что Шоичи достоин быть его другом.
Бьякуран давил на него. Когда улыбался, когда по-дружески закидывал руку на плечо, наклонялся и шептал на ухо, словно делился невесть какими секретами, когда вот так, по-свойски, забегал в гости, когда раскачивался на старом стуле и, сморщив нос, пил кофе со скрипящей на зубах гущей. Когда просто был — у Шоичи.
— Разумеется, сумеешь, — улыбнулся Бьякуран.
Шоичи закрыл глаза: ну вот, он снова это делает.
— Вряд ли я сумею что-то у кого-то отнять. Спортсмен из меня аховый.
— Да, твои таланты лежат в другой области, — согласился Бьякуран, отвлеченно выуживая из завалявшейся коробки ломоть засохшей пиццы и вгрызаясь в корку.
— Вы не ответили на вопрос, Бьякуран-сан, — напомнил Шоичи. — Почему я?
— Ну… — Бьякуран с сомнением понюхал салями. — Будешь пиццу, Шо-чан?
— У меня и так живот болит, — покачал головой Шоичи.
— Аргумент.
— Бьякуран-сан, вы снова увиливаете.
— Ничуть. Это мой рождественский подарок.
Шоичи моргнул.
— Вся эта затея с «Выбором»?!
— Тебе нравится? — просиял Бьякуран.
— Я больше оценил бы пару теплых носков, — признался Шоичи честно. — Или чертежную бумагу. Почему это должно было быть что-то… — он беспомощно взмахнул рукой. — Такое?
— Ты еще скажешь мне спасибо, — предрек Бьякуран.
— Разумеется, скажу, — вздохнул Шоичи. — Меня так воспитали.
У Бьякурана хватило совести рассмеяться.
Шоичи покачал головой и придвинул к себе полуисчерканный блокнот.
— Время для мозгового штурма.
— Обожаю, когда ты так делаешь, — сознался Бьякуран.
Шоичи укоризненно посмотрел на него и постучал ручкой по блокноту.
— Нам нужно найти еще двоих участников. У вас есть кто-нибудь на примете?
У самого Шоичи на примете был исключительно Спаннер, но вряд ли тот бы согласился бросить свой ростбиф по-английски — или что там готовят в туманном Альбионе на святки? — и вернуться в Рим, чтобы клика Барбиери с Пелагатти расквасила ему нос.
— Разумеется. — Бьякуран доел пиццу, и Шоичи отстраненно протянул ему лист с ненужными заметками — вытереть руки. — Спасибо, Шо-чан.
Больше он не сказал ничего.
Шоичи выждал несколько секунд — Бьякуран молчал.
— Вы делаете это специально, — с упреком произнес Шоичи.
— Да, — легко произнес Бьякуран. — Ты забавный, когда возмущаешься.
Шоичи прижал ладонь к лицу.
— Кого вы нам нашли, Бьякуран-сан? — спросил он приглушенно.
Бьякуран сказал.
Шоичи отнял руку от лица и с недоверием уставился на него.
— Вы что, серьезно?
— Разумеется. По-моему, отличный выбор.
— Нас размажут. Нас просто размажут, — пробормотал Шоичи обреченно.
— Ну, ну, — Бьякуран ободряюще похлопал его по руке.
— Может быть, — с надеждой осведомился Шоичи, — у вас есть какой-нибудь план?
— Почему бы, — лукаво подмигнул Бьякуран, — нам не придумать его вместе?
Позже Шоичи не раз вспоминал ту ночь. Она не была Рождественской, и все же казалась волшебной.
Время растеклось и потеряло значение: иногда Шоичи даже начинал думать, что стрелки на часах двигаются в другую сторону. Они с Бьякураном словно оказались в личном, созданном только для них измерении — измерении, возникшем из-за нервной энергии и возбуждения, которое должно было схлопнуться, как только они покончат с делами.
Бьякуран неплохо знал Барбиери и Пелагатти. Знал ход их мыслей, их друзей, знал, кого они могут позвать в свою команду.
Вывести черновой список состава оказалось нетрудно.
Шоичи некоторое время таращился на четыре имени, чернеющие на странице. Кажется, их дела были даже хуже, чем он ожидал.
— Разве такой поворот тебя не заводит, Шо-чан? — лукаво спросил Бьякуран.
Тогда Шоичи слабо улыбнулся. Бьякуран был совершенно сумасшедшим. И он сам, наверное, тоже.
Наверное, это и вправду было какое-то внезапное и скоротечное помешательство. Они пили кофе — и думали, перебрасывались идеями, планировали. В основе этих планов лежали интуитивные предположения, ничем не подкрепленные выводы, сложные логические построения и умозаключения. Эти планы напоминали карточные домики — красивые, но хрупкие, способные рассыпаться от одного неверного движения.
Пальцы Шоичи порхали над клавиатурой. Учебный проект был позабыт в пользу «Выбора». Это было странное название, странное и будоражащее — кто и что должен был выбирать? Или кто и кого?
Сам Шоичи давно уже выбрал Бьякурана.
— А что, если… — начал было Шоичи, уставившись в монитор, но вдруг осекся: руки Бьякурана опустились ему на плечи и принялись разминать затекшие мышцы.
— Да-да, Шо-чан?
— Я потерял мысль, — признался Шоичи смущенно.
Бьякуран негромко рассмеялся.
— Тогда, наверное, нам нужен еще кофе.
Они выпили еще кофе, который заварил Бьякуран. Странное дело, на этот раз кофе не показался Шоичи таким уж мерзким. Наверное, все дело было в его личной убежденности, что Бьякуран все делал лучше.
— Думаю, будет неплохо, если ты сумеешь… — Бьякуран неторопливо изложил свою идею, и Шоичи несколько долгих секунд таращился на него, после чего криво улыбнулся.
— Это незаконно.
— Но ты это сделаешь?
Вместо ответа Шоичи придвинул к себе клавиатуру и размял уставшие пальцы.
К утру у них с Бьякураном было четыре красных и четыре синих платка, восемь карт, на которых были отмечены границы игровой территории, — и стратегия, которую оставалось только воплотить в жизнь.
Покончив с последними приготовлениями, Шоичи оторвался от монитора и одарил Бькурана немного невменяемой улыбкой. Они не спали всю ночь. Нервное возбуждение и адреналин, на котором Шоичи выезжал все эти часы, сменилось усталостью. Шоичи чувствовал себя опустошенным, но довольным — как человек, который справился с крайне трудной задачей.
— На самом деле все только начинается, — вполголоса напомнил ему Бьякуран. Шоичи кивнул: Бьякуран и вправду понимал его без слов.
Все и вправду только начиналось. Часы показывали одиннадцать: вполне достаточно времени, чтобы принять душ.
— …и выпить еще кофе, — улыбнулся Бьякуран.
Шоичи подчеркнуто посмотрел на мусорную корзину, в которой лежала гора грязных бумажных салфеток, которые они приспособили под фильтры в кофеварке.
— Еще кофе?
— Вот именно. Кофе и завтрак. — Бьякуран поднялся со стула, повертел головой, несколько раз взмахнул руками. — У тебя есть… — он бросил быстрый взгляд на часы и что-то прикинул. — Скажем, минут двадцать. Потом мы идем к Луиджи.
Луиджи — точнее, его дражайшая половина — заправлял студенческой кафешкой. Хотя у нее было официальное и довольно красивое название, восходящее к мартовским идам и славной римской истории, все называли кафешку просто: «У Луиджи».
— Иногда я жалею, что не курю, — произнес Шоичи с тоской. — Сейчас пара затяжек мне бы не помешала.
— Брось, Шо-чан, — Бьякуран ткнул его в плечо. — Ты можешь позволить себе только одну вредную привычку.
— Вас? — спросил Шоичи, мягко улыбаясь и поправляя очки.
— Меня, — подтвердил довольно Бьякуран. — Двадцать минут, Шо-чан. Не забывай — и не заставляй меня вытаскивать тебя из душа.
— Двадцать минут, — подтвердил Шоичи, распрямляя спину и похрустывая позвонками.
Бьякуран скрылся за дверью, махнув на прощанье рукой. Шоичи откинулся на спинку стула. На губах его играла еле заметная улыбка: Бьякуран и вправду был сродни вредной привычке: порой он сказывался на Шоичи более чем пагубно, но отвыкать все равно не хотелось.
Бькуран оказался верен своему слову: ждать больше двадцати минут он решительно отказался. Шоичи пришлось в спешном порядке натягивать штаны: он истратил отведенное ему время совершенно бездарно, заснув под теплыми струями душа.
— Мы готовы? — спросил он у Бьякурана, засовывая лэп-топ в сумку.
— Разумеется, — с абсолютной уверенностью произнес тот. — У нас есть гениальный план, у нас есть я. Чего тебе еще надо?
— Если мы проиграем, мы должны будем Барбиери с Пелагатти желание, — напомнил Шоичи. — Мне тошно даже думать об этом.
— Не волнуйся, Шо-чан, — легкомысленно произнес Бьякуран, выуживая откуда-то пакетик зефира. До Шоичи донесся сладковатый запах, который он уже давно привык ассоциировать с Бьякураном. — Думаю, они просто вышибут тебя из университета.
— Думаете, меня это утешает? — огрызнулся Шоичи, но тут же вскинулся и недоверчиво уставился на Бьякурана. — Вы что же, знаете?! Знаете, что они меня…
— Когда дело касается тебя, я знаю практически все, — без ложной скромности сказал Бьякуран и откусил кусочек от очередного зефира.
— Тогда я тем более не понимаю, зачем, — сознался Шоичи, прижимая руку к животу.
— Ты бываешь удивительно недогадливым, Шо-чан, — поцокал языком Бьякуран. — Разве это не очевидно?
— Вообще-то, нет.
Бьякуран с жалостью поглядел на него:
— Когда мы выиграем — а мы выиграем — они будут должны тебе желание. По-моему, это куда лучше, чем какие-то носки.
— Не уверен, — пробормотал Шоичи, вручая Бьякурану файл с распечатанными картами и сверток с платками. В последний раз обведя комнату взглядом — вроде ничего не забыл — он уже было потянулся за курткой, но вдруг остановился.
Шоичи и вправду был готов, но все-таки чего-то не хватало. «Выбор» не был обычной игрой — он был сражением, боем, который Шоичи не имел ни малейшего желания проигрывать: цена такого проигрыша была слишком высока.
— Шо-чан? — позвал его Бьякуран. — Время. Мы уже опаздываем.
— Сейчас.
В течение следующих пяти часов Шоичи понадобится вся выдержка, которая у него имеется, выдержка, изобретательность, холодная голова — и удача. Вся удача, которую он сумеет привлечь. И для этого…
Шоичи в два шага пересек комнату, порылся на стоящем в углу столе, который они со Спаннером превратили в мини-мастерскую, собирая там макеты и компактные модели, — и вытащил свой счастливый талисман. Тот тяжело оттягивал руку — вряд ли кто-нибудь еще выбрал бы себе подобный оберег — но Шоичи все равно сунул его в карман.
Теперь Шоичи был и вправду готов.
К половине двенадцатого они наконец добрались до кафе. Прижимая к себе сумку с лэп-топом, Шоичи проследовал за Бькураном в пахнущий сдобой зальчик. Тот был практически пуст — многие разъехались на святки по домам.
— Кажется, мы опоздали, Шо-чан, — заметил ни мало не обеспокоенный этим фактом Бьякуран, бросив взгляд на расположенный у окна столик. — Наши уже здесь.
Их товарищи по команде и вправду уже сидели и чинно потягивали кофе. Издалека они были похожи, как две капли воды — длинные розовые волосы, мелкие черты лица, элегантные блузки, теплые жакеты, короткие пышные юбочки и леггинсы. Шоичи знал, что вблизи сходство станет еще более сильным.
— Я чувствую себя скотиной, — прошептал Шоичи в спину Бьякурану. — Мы заставили ждать девушек.
— Тогда не думай о них как о девушках, — посоветовал тот. — Лично я вот не думаю.
Шоичи только вздохнул: иногда Бьякуран чересчур все упрощал.
— Привет, Червелло, — Бьякуран приветственно кивнул девушкам и присел рядом с одной из них.
— Двигайтесь. Шо-чан сидит рядом со мной.
— Здравствуйте, — неловко выдавил Шоичи.
— Добрый день, Ирие-сама, — хором откликнулись девушки.
Шоичи моргнул.
— Сама? — одними губами повторил он, повернувшись к Бьякурану. Тот широко улыбнулся.
— А что? По-моему, тебе идет.
Шоичи с упреком посмотрел на него и перевел взгляд на Червелло. Те не мигая смотрели на него. Разглядывать их было все равно что разглядывать змей в террариуме. Шоичи поежился и выдавил неловкую улыбку:
— Просто Ирие. Без «сама».
Червелло переглянулись и снова уставились на него:
— Исключено.
— Но…
— Брось, Шо-чан, — Бьякуран потянул Шоичи за руку и заставил усесться на мягкий диванчик. — «Сама» и «сама». В конце концов, какая разница? У нас есть дела поважнее.
— Обсуждение тактики, — кивнул Шоичи.
— Завтрак, — улыбнулся Бьякуран.
В конечном итоге, они успели все.
По правде говоря, Шоичи не думал, что сумеет впихнуть в себя что-либо, кроме успевшего опостылеть кофе, но заказанная Бьякураном яичница с беконом пахли столь привлекательно, что он не устоял.
Бьякуран умудрялся делать одновременно три дела: поглядывать на вход, жевать и посвящать Червелло в детали плана. Те слушали молча, изредка кивали, уточняли непонятные моменты.
«Сумеем ли мы? — Шоичи отстраненно рассматривал сжимающие кофейные чашки руки Червелло. Изящные запястья с плетеными кожаными браслетами, длинные пальцы, коротко остриженные ногти с бледно-розовым лаком. Что Червелло смогут сделать против Барбиери с Пелагатти? Те больше и гораздо сильнее. — Почему Бьякуран-сан решил позвать девушек? Надеется, что у противника не поднимется на них рука?»
Шоичи нахмурился: вряд ли. Насчет Барбиери с Пелагатти он не обольщался. Может, у Бьякурана был какой-то план? План… в плане? Это было бы так похоже на него.
— Всем все понятно? — спросил Бьякуран, покончив с объяснениями и поднося к губам чашку с кофе.
— Да, Бьякуран-сама, — откликнулись Червелло.
Шоичи просто кивнул.
— У нас еще семь минут, — сказал Бьякуран, посмотрев на наручные часы. — При условии, что противник появится вовремя.
В этом Шоичи не сомневался: мало кто решался заставлять Бьякурана ждать.
— Теперь осталось обменяться номерами телефонов.
Номер Бьякурана у Шоичи был уже давно, оставались только Червелло. Шоичи отвлеченно подумал, что теперь у него были номера двух красивых девушек — факт, который мог весьма повысить его репутацию в глазах приятелей-ботаников.
Глаза Бьякурана насмешливо блестели: очевидно, он думал о том же.
Шоичи едва успел сунуть телефон в карман, как дверь распахнулась, пропуская ухмыляющегося Барбиери. За ним, сунув большие пальцы за пояс джинсов, следовал Пелагатти, позади которого маячили… Шоичи привстал: Гвидиче и Кавалли. Есть! Состав команды противника они с Бьякураном и впрямь определили правильно.
Шоичи позволил себе короткий миг внутреннего ликования. Бьякуран сжал его плечо — счет открыт — привстал и помахал новоприбывшим. Те неторопливо двинулись к ним.
— Йо, Джессо, — поприветствовал Барбиери.
— И маленький друг Джессо, — добавил ухмыляющийся Пелагатти.
Шоичи стиснул зубы, но промолчал.
— А где остальные участники? — поинтересовался Барбиери. — Только не говори мне, что ты никого не нашел, и игра отменяется.
— Мы давно уже в сборе, — произнес Бьякуран.
Барбиери поглядел на Червелло так, словно только что их увидел.
— Червелло? — осклабился он. — Ты позвал в свою команду сестричек Червелло?
Шоичи мог без труда представить ход его мыслей: девушки были легкой добычей. Трофеями, но уж никак не опасным соперником. Барбиери Шоичи не любил, но сейчас в чем-то отлично его понимал: красивые и элегантные Червелло никак не походили на грозных бойцов.
— Спасибо, Джессо, — с чувством поддержал друга Пелагатти. — Теперь искать кокарды станет куда интереснее, — он сально улыбнулся.
Шоичи снова посмотрел на Червелло: те невозмутимо пили кофе, словно это вовсе не им грозили унизительный обыск и домогательства.
— Рад, что сумел тебя порадовать, Пелагатти, — улыбнулся Бьякуран одними губами. — Итак, раз все в сборе, давайте начнем.
Они еще раз пробежались по правилам, затем Бьякуран раздал всем карты и платки.
— У вас есть час, — сообщил он противникам. — Советую потратить его с пользой.
— Победит сильнейший, — кивнул Барбиери, выбросив кулак вверх.
— Да, — кивнул Бьякуран. — Мы.
Когда Барбиери и Пелагатти с товарищами скрылись из виду, Бьякуран хлопнул в ладоши и широко улыбнулся.
— Итак, приступим.
Поскольку прятаться в зданиях было запрещено, они устроились за столиком уличного кафе и провели следующий час за болтовней. Болтал в основном Бьякуран — Шоичи был слишком занят, влезая в систему городского видеонаблюдения. Базу университета он взломал еще вчера — добывал фотографии противников. Остальное должна была сделать специально написанная программа.
— И до активной фазы остается… — Бьякуран откусил от зефира. — Четыре… три… два… Сейчас. — Он с удовольствием потянулся и, выбросив опустевший пакетик, вытер руки о салфетку. — Ну, что у тебя, Шо-чан?
— Все готово, — сообщил Шоичи, пристально вглядываясь в монитор. — Барбиери на виа Гарофано, Пелагатти — на виа дегли Зингари, Гвидиче у пьяццы Франческо Романо, а Кавалли — на виа Салара Веккиа.
— Гляди-ка, — улыбнулся Бькуран, — кажется, они и впрямь рассредоточились. Ну что ж, тем лучше. Дамы, — обратился он к Червелло, вставая из-за стола.
— Да, Бьякуран-сама, — прошелестели те, поднимаясь и поправляя юбки.
— Никакой пощады, — мягко произнес Бьякуран. — Никакой жалости.
Шоичи растерянно уставился на них: э?..
Шоичи никогда не хотелось играть в шпионов — его вполне устраивала размеренная спокойная жизнь инженера, пусть даже многие бы посчитали ее скучной. Однако сейчас, глядя на выведенные на монитор изображения многочисленных камер, он чувствовал себя Кью, присматривающим за Бондом-Бьякураном — чувствовал страх, азарт, адреналиновый наплыв и кое-что еще, чему ему не хотелось искать название: получив имя, это чувство стало бы по-настоящему опасным, а пока его можно было игнорировать.
Шоичи знал, что должен был уделять равное количество внимания всем своим сокомандникам — однако взгляд его то и дело смещался к Бьякурану. Тот шел неторопливо, словно бесцельно прогуливался, сунув руки в карманы джинсов и спрятав нос в шарф, который Шоичи подарил ему на день рожденья. Шоичи даже представить себе не мог, как худощавый гибкий Бьякуран станет справляться со здоровяком Пелагатти. Разве что попытается заморочить голову — впрочем, вряд ли это сработает.
«План в плане, — напомнил себе Шоичи, вытирая вспотевшие ладони о штаны. — Я должен в него верить».
Верить в Бьякурана было невероятно изматывающе: энергия словно вытекала из Шоичи тонким ручейком каждый раз, когда он бросал взгляд на черно-белое изображение на мониторе.
А затем Бьякуран наконец вышел к виа дегли Зингари.
Пелагатти заметил его не сразу, а когда наконец заметил — лишь предвкушающее улыбнулся.
Шоичи затаил дыхание.
Наверное, Бьякуран с Пелагатти обменялись парой слов — Шоичи видел, как шевелятся губы Пелагатти. Бьякуран рассмеялся, словно только что услышал хорошую шутку.
Пелагатти наклонился к нему, дружески хлопнул по плечу…
…а затем ударил.
Точнее, попытался. Бьякуран уклонился от кулака красивым текущим движением, словно списанным из учебника бальных танцев, и тоже ударил. Шоичи никогда бы не заподозрил в Бьякуране особой силы и ожидал, что Пелагатти лишь тряхнет головой и снова кинется в наступление, однако голова того безвольно дернулась. Пелагатти застыл — этого промедления вполне бы хватило, чтобы сорвать повязанный вокруг его руки синий платок. Сам Шоичи именно так бы и поступил — однако Бьякуран ударил еще раз. Затем еще раз и еще.
По лицу Пелагатти потекла кровь.
Шоичи словно зачарованный смотрел в монитор — и не дышал. Просто забыл о том, что нужно это делать.
Бьякуран танцевал вокруг Пелагатти, словно тореро — вокруг раненного быка. Шоичи почти что видел его — в «костюме огней», расшитом золотой нитью и блестками, со шляпой на белых волосах, поигрывающего острой шпагой и выжидающего идеального момента, чтобы нанести решающий удар.
Пелагатти зашатался и протянул руку к Бьякурану. Тот смотрел на него со своей обычной дружелюбной улыбкой — никакой пощады, вспомнил Шоичи, никакой жалости. Колени Пелагатти подломились, и он рухнул на мостовую. Разочарованно покачав головой, Бьякуран наклонился к нему и принялся развязывать узел платка-кокарды, затем поднял голову, посмотрел прямо в камеру и помахал рукой.
Шоичи шумно втянул в себя воздух, закашлялся и постучал себя в грудь.
Все произошедшее заняло от силы минуты две.
Он принялся лихорадочно искать глазами Червелло: те уже шли обратно к Форо ди Августо, поигрывая синими платками.
Шоичи переключился на пьяцца Франческо Романо и принялся искать Гвидиче. Тот сидел на мостовой и ошеломленно мотал головой — возле него уже успели собраться несколько сердобольных прохожих, которые предлагали ему салфетки и воду. Кавалли на виа Салара Веккиа баюкал у груди согнутую руку и, кажется, матерился на чем свет стоит.
«Господи, — подумал Шоичи, растерянно смотря на изображения Червелло, — что они с ними сделали? И главное — как? Я что, пропустил что-то невероятное?»
Он как раз собирался посмотреть более ранние записи, когда чья-то огромная рука опустилась ему на плечо, и насмешливый голос произнес прямо в ухо:
— Я вижу, ты неплохо проводишь время, маленький друг Джессо.
«Барбиери, — понял вдруг Шоичи с нарастающим ужасом. — Я совершенно позабыл о Барбиери».
Его выволокли из-за стола, крепко сжимая за плечо. Барбиери был куда выше и куда сильнее — словно Голиаф, походя сокрушающий израильтян, он мог справиться с Шоичи с легкостью, и было совершенно непонятно, почему он этого не делает, почему тянет время.
Красный платок, который Шоичи повязал вокруг запястья, казалось, обжигал кожу. Барбиери стоило только протянуть руку и сорвать его.
«Думай, — велел себе Шоичи, — думай, черт тебя побери. Если ты позволишь ему победить, все будет напрасно. Ты — «крепость», ты должен устоять несмотря ни на что. Ты…»
— Наверное, — сказал Барбиери глубокомысленно, — мне следует сказать спасибо Джессо: я так давно мечтал это сделать.
Его кулак впечатался Шоичи в нос. Тот хрустнул — и по лицу Шоичи потекло липкое и горячее. Боль была острой и внезапной: Шоичи почти забыл, каково это, когда тебе что-то ломают. В последний раз он переживал эти ощущения в школе и надеялся, что став взрослым, никогда больше не станет жертвой задир. Сегодня ему явно не везло.
«Удача, — вспомнил вдруг Шоичи с замиранием сердца. — Я же…»
Его рука потянулась к карману.
— И это, — Барбиери ударил Шоичи в живот, — и это, — он снова занес руку…
…и Шоичи ударил его гаечным ключом.
Удач был не слишком сильным — пришелся по касательной, еле-еле чиркнув по виску. Барбиери заморгал. Шоичи ударил снова, пытаясь вложить в удар всю свою силу. Гаечный ключ рассек Барбиери висок, на куртку Шоичи брызнула кровь. Он опять занес руку, колеблясь: бить — не бить? — когда на него вдруг навалился Барбиери. Шоичи забарахтался, пытаясь сопротивляться, пытаясь сбросить противника с себя — и это удалось ему с удивительной легкостью.
Барбиери упал на землю — да так и застыл. По щеке его стекал кровавый ручеек.
Шоичи несколько минут таращился на него, затем склонился и вытащил торчащий из кармана спортивной куртки Барбиери синий платок.
— Удалось, — произнес Шоичи одними губами. — И вправду удалось… Никто не выгонит… останусь с…
Он проглотил окончание фразы, бессильно сел на мостовую и прижал платок к окровавленному носу.
Шоичи не знал, сколько он так просидел — может, вечность, может, несколько минут. Из ступора его вывел хорошо знакомый голос:
— Ну ты даешь, Шо-чан! Завалить Барбиери! Кстати, почему у тебя в руках гаечный ключ?
Появившийся в поле зрения Бьякуран помог Шоичи встать, довел его до стула и, отобрав платок, сунул в руку пригоршню салфеток.
— Это мой счастливый талисман, — прогундосил Шоичи.
— Ну надо же, — восхитился Бьякуран. — Идти можешь? Не помешало бы отсюда убраться, пока кто-нибудь не вызвал полицию. Нам сегодня никак нельзя в каталажку — вечером вечеринка.
— А как же Барбиери? — спросил Шоичи, вставая и пытаясь сделать несколько неуверенных шагов. Голова немного кружилась, но в целом было терпимо. Он посмотрел на Барбиери — тот все еще лежал на земле, полускрытый от посторонних глаз столиком.
— Да пес с ним, — отмахнулся Бьякуран.
В других обстоятельствах Шоичи никогда бы не оставил пострадавшего без помощи — какую бы неприязнь он не испытывал к этому пострадавшему — однако сейчас его снедали всепоглощающие усталость и апатия. Опираясь на плечо Бьякурана, он двинулся прочь. Присоединившиеся к ним Червелло несли его лэп-топ.
— Ну, как тебе мой подарок? — спросил Бьякуран, бережно обнимая Шоичи за плечи.
Шоичи криво улыбнулся:
— Я по-прежнему предпочел бы носки.
— Отлично выглядишь, Шо-чан, — Бьякуран одобрительно похлопал Шоичи по плечу. Тот поднес руку к лицу, осторожно потрогал нос и поморщился: после льда припухлость немного спала, но и только. Было по-прежнему больно и очень стыдно — хотя Бьякуран и уверял, что это боевое ранение, и им следует бравировать. — Кстати, у меня для тебя кое-что есть. Стой здесь и никуда не уходи.
Сверкнув напоследок широкой улыбкой, Бьякуран растворился в толпе гостей. Шоичи обвел толпу взглядом в поисках знакомого лица, но так никого и не нашел и решил поискать свободный диванчик, на котором можно было бы отсидеть обязательный час, после чего уйти домой. Таков был план, и Шоичи считал его отличным.
Увы, мечты Шоичи о спокойном тихом вечере были обречены на провал. И дело было даже не в оглушительной музыке, просто все мало-мальски знакомые Шоичи гости так и норовили с ним поболтать. Это было странно. Это было непонятно: Шоичи не привык к такому вниманию и совершенно не понимал, чем оно могло быть вызвано. Обычно все, за исключением Бьякурана,не обращали на него никакого внимания. Теперь же казалось, он стал одним из них — этих веселых, легкомысленных и общительных ребят , — хотя на самом деле ни капли не изменился.
«Что происходит?»
Шоичи не любил чего-то не понимать. Может, эти люди просто над ним смеются?
С каждой новой минутой ему все меньше хотелось оставаться на вечеринке. Бьякуран не возвращался, и Шоичи уж было подумал, не забиться ли в какой-нибудь малоосвещенный угол, а еще лучше — наплевать на все и действительно уйти, когда перед ним появились Червелло. В одинаковых белых коктейльных платьях они выглядели одинаково очаровательно.
— Ирие-сама.
Шоичи немного потанцевал с одной, потом с другой, потом сразу с обеими — хоть это и было непросто. Бремя общения благородно взяли на себя Червелло, принявшиеся развлекать его легкой беседой. Когда Шоичи запыхался и запросил пощады, Червелло усадили его на диванчик и отправились искать ему безалкогольный пунш. Шоичи вытянул вперед гудящие ноги и откинулся на мягкую спинку. Сидение рядом с ним прогнулось — Шоичи повернул голову и встретился глазами с Барбиери. Сердце его ухнуло куда-то вниз. В целом Барбиери выглядел неплохо, разбитый висок прикрывала аккуратная повязка.
— Йо, Ирие, — сказал Барбиери, салютуя ему банкой пива.
«Ирие?» — мысленно повторил за ним Шоичи. Барбиери никогда не называл его так — только «маленький друг Джессо». Так почему же сейчас…
— Никогда бы не подумал, что у тебя настолько тяжелая рука, — усмехнулся Барбиери, осторожно прикасаясь к поврежденному виску.
— Да и у тебя не легче, — сказал Шоичи, указывая пальцем на свой распухший нос.
Барбиери добродушно рассмеялся.
— Кажется, мы теперь должны тебе желание.
— Кажется, так.
— Что-нибудь не слишком унизительное? — с надеждой осведомился Барбиери.
Губы Шоичи дрогнули в слабой улыбке:
— Ничего не могу обещать.
— Ты проводишь слишком много времени с Джессо, — покачал головой Барбиери.
— А по-моему, недостаточно. — Шоичи поднял голову: перед ним стоял Бьякуран. — Но я собираюсь это исправить.
— Прямо сейчас? — хмыкнул Барбиери.
— Прямо сейчас, — кивнул Бьякуран, в руках которого Шоичи заметил маленький красно-зеленый сверток в елочку. — Так что иди ищи себе развлечение в другом месте.
Барбиери покачал головой, но все же забрал свое пиво, поднялся с дивана и растворился в толпе гостей.
— Пока меня не было, к тебе кто-нибудь приставал? — поинтересовался Бьякуран, опускаясь на диванчик.
— По-моему, за мной ухаживают Червелло, — произнес Шоичи с сомнением.
— Неприступные Червелло? — поддел Бьякуран. — Шо-чан, ты ловелас!
Шоичи слабо улыбнулся:
— Просто вас слишком долго не было.
— Я ходил за твоим подарком, — Бьякуран пожал плечами и бросил ему на колени сверток.
— Что это? — спросил Шоичи.
— Открой и узнаешь.
Разорвав подарочную бумагу, Шоичи заглянул в пластиковый пакет и рассмеялся: в руках у него были теплые носки.
Команда: 10051 team
Тема: детектив/приключения/экшн
Пейринг/Персонажи: Бьякуран Джессо, Ирие Шоичи
Размер: ~ 6080 слов
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все принадлежит Амано
Саммари: Шоичи надеется провести Рождество в обнимку с компьютером и мерзким кофе. У Бьякурана… несколько иные планы
Музыка в наушниках обволакивала, звук ударных проникал прямо в кровь, заставляя пальцы бегать по клавиатуре в рваном ритме. Туц-туц-туц. Туц-туц-туц-туц-туц.
Отпив немного остывшего кофе, Шоичи отставил кружку и уставился в монитор. Несколько часов усердной работы — и разрозненные заметки, записанные на клочках бумаги, салфетках и полях конспектов, наконец-то начали превращаться в костяк будущего проекта. Если посидеть еще немного, можно будет превратить этот костяк во что-то удобоваримое — в то, что будет нестыдно показать другим. Например, Спаннеру. Впрочем, Спаннеру было нестыдно показать даже заметки: половину салфеток они исписали вместе, да и…
Кто-то стащил с него наушники, накрыл глаза руками и шепнул прямо в ухо:
— Угадай, кто?
Шоичи устало улыбнулся.
— Бьякуран-сан, — это не было вопросом.
Чужие ладони исчезли.
— Так нечестно, Шо-чан, — пожаловался Бьякуран, — как тебе удается все время угадывать?
Шоичи снял очки и принялся протирать их полой фланелевой рубахи. Он мог бы сказать: «Потому что вы единственный, кто входит в мою комнату без спроса и играет со мной в угадайку» или «Потому что только ваши руки пахнут зефиром», но вместо этого сказал:
— Наверное, мне просто везет.
— И никаких фокусов? Никакой дедукции? — недоверчиво спросил Бьякуран.
Шоичи развел руками.
— Уж извините.
— Тогда это тем более несправедливо, — Бьякуран упал на свободный стул, подтянул к себе кружку, сделал большой глоток, но тут же поморщился. — Это просто отвратительно! Как ты это пьешь?
— Я слишком увлекся, чтобы обращать внимание на вкус, — покаялся Шоичи.
Бьякуран одобрительно хмыкнул, завладел мышкой и принялся с интересом просматривать заметки.
— Что вы здесь вообще делаете, Бьякуран-сан? — полюбопытствовал Шоичи.
— Что ты имеешь в виду? Я постоянно к тебе забегаю, почему ты задался этим вопросом только сейчас?
— 23-е декабря, — пояснил Шоичи. — Если я снова не напутал с датами.
Он с сомнением покосился на большой настенный календарь с видами Флоренции. Декабрьские дни были вычеркнуты вплоть до 23-го, которое было обведено в большой красный кружок. Рядом красовалась приписка: «Бьякуран-сан уезжает. Не забыть попрощаться».
— Как это мило с твоей стороны, Шо-чан, — промурлыкал Бьякуран, проследив за его взглядом.
— Ну, если вы так считаете, — вздохнул Шоичи.
В прошлом году он совершенно позабыл о Рождестве. В Японии в этот день влюбленные просто ходили на свидания, однако в Италии — в Риме — все обстояло иначе. Здесь Рождество было семейным праздником, и для Шоичи стало большим сюрпризом, когда все общежитие практически вымерло и студенты отправились по домам навещать родню, и он остался один. Казалось бы — идеальные условия для работы, но без Бьякурана было все-таки скучновато. В этом году он постарался подготовиться к Рождеству загодя и даже купил подарок, который оставалось только вручить.
— Способность к тщательному планированию составляет львиную долю твоего очарования, Шо-чан, — поддразнил Бьякуран. — И, отвечая на твой вопрос, в этом году я никуда не еду.
— Почему? — удивился Шоичи. — То есть, — поправился он поспешно, — это, конечно, не мое дело, но…
— В этот раз много кто остается в кампусе. Я устраиваю вечеринку! И ты знаешь, что это значит, — глаза Бьякурана довольно заблестели.
Шоичи и вправду знал, и это знание его ничуть не радовало.
— Там будут ваши друзья? — спросил он.
Глупо было надеяться, что Бьякуран скажет «нет», но Шоичи все равно надеялся.
— Все мои друзья, — подтвердил Бьякуран, выделив голосом слово «все». — А также…
— Полезные люди, — закончил за него со вздохом Шоичи.
Жизненную философию Бьякурана окружать себя нужными и полезными людьми он воспринимал без радости, но с пониманием.
— В общем, ты совершенно точно должен там быть.
— Совершенно-совершенно точно?
— Шо-чан, — с упреком произнес Бьякуран. — мы ведь уже об этом говорили.
Они и впрямь уже неоднократно обсуждали нежелание Шоичи посещать устраиваемые Бьякураном вечеринки.
С точки зрения Шоичи, он выдвигал в свою пользу вполне здравые аргументы: он ненавидел алкоголь, тратить время попусту и больше всего — так называемых друзей Бьякурана. Впрочем, вышеупомянутые друзья отвечали ему полной взаимностью. Это была давняя, застарелая вражда, и яблоком раздора в данном случае выступал Бьякуран. Никто не понимал, почему он подружился с Шоичи и почему приблизил его к себе.
Иногда Шоичи тоже этого не понимал. Он был обычным, совершенно обычным. Но Бьякуран всегда видел в нем что-то исключительное — факт, который очень злил остальных.
— Тебе нужно почаще выбираться на люди, — продолжал Бьякуран. — Иначе они не смогут понять, какой ты удивительный!
— Я не… — начал было Шоичи.
Бьякуран погрозил ему пальцем:
— Об этом мы тоже говорили!
— Ладно, хорошо, — вздохнул Шоичи. — Вы пришли, только чтобы сказать мне об этой грешной вечеринке?
— Нет, — хитро улыбнулся Бьякуран. — Я пришел, чтобы пригласить тебя на кофе и социализацию. Грешная вечеринка будет только завтра вечером. Нам нужно чем-то занять себя в течение этих полутора дней. И у меня есть отличная идея, как мы можем…
— Нет, — решительно сказал Шоичи. — У меня проект.
— Сейчас каникулы, да и Спаннер уже уехал, — напомнил Бьякуран. — Без него ты все равно не закончишь.
Это было правдой, но Шоичи не собирался так легко сдаваться.
— Я мог бы потратить это время на сон. Или на еду.
— Ты собираешься есть полтора дня? — притворно удивился Бьякуран.
— …еще какой-нибудь проект, — упорствовал Шоичи.
— Ну же, Шо-чан, соглашайся! Считай, что это твой мне рождественский подарок.
— Я уже купил вам свитер, — пробормотал Шоичи мрачно.
— Тогда новогодний, — ловко выкрутился Бьякуран. — Шо-чан, ну же, пожалуйста! Я даже заплачу за кофе.
— А за социализацию, я так понимаю, придется расплачиваться мне?
Бьякуран улыбнулся.
— Вот увидишь, будет весело!
— Именно этого я и боюсь, — вздохнул Шоичи, потянувшись за курткой. — Именно этого…
Пить кофе они отправились в круглосуточную студенческую кафешку. Шоичи здесь неплохо знали: они со Спаннером обычно заявлялись ближе к полуночи, когда голодное урчание желудка делало невозможным любой мыслительный процесс. Войдя следом за Бьякураном в небольшой уютный зальчик, Шоичи расстегнул куртку и принюхался: пахло пиццей и кофе.
— Бьякуран-са… — начало было он — и осекся. Бьякуран приветливо махнул сидящим у окна парням, и те лениво помахали в ответ.
Вот рту у Шоичи внезапно стало горько: парней этих он знал отлично. Беппо Барбиери и Дарио Пелагатти принадлежали к числу «полезных и нужных»: оба из зажиточных, влиятельных семей, оба популярные и не совсем уж бесталанные. Типичного ботаника Шоичи они открыто презирали, впрочем, у них хватало ума не демонстрировать свое отношение при Бьякуране. Социализироваться с этими двумя — хуже не придумаешь.
Шоичи машинально выбросил руку вперед и ухватил Бьякурана за рукав свитера. Тот обернулся и одарил его улыбкой.
— Бьякуран-сан… — произнес Шоичи просительно.
— Почему ты остановился, Шо-чан? — ответил тот, намеренно не понимая намека. — Пойдем, нас ждут великие дела.
— Может, сядем за свободный столик? — не сдавался Шоичи.
— Брось! — рассмеялся Бьякуран. — Это все испортит.
— Но…
— Вот увидишь, — Бякуран заговорщицки подмигнул, — тебе понравится.
— Врете, — возразил убежденно Шоичи.
— Ну хорошо, тогда мне понравится, — Бьякуран подергал рукой.
Шоичи вздохнул и выпустил рукав.
— Иногда я вас ненавижу.
Бьякуран шутливо ткнул его в плечо.
— Это неправда, и ты это знаешь.
— Собственно…
— И я, кстати, тоже. Ну, пойдем. Нас уже заждались. — Бьякуран как обычно выглядел обаятельным насмешливым парнем, но Шоичи знал его не первый день; знал это выражение лица, знал предвкушающий блеск глаз и легкий, издевательский изгиб губ. Знал, когда Бьякуран что-то замышлял.
«Господи, неужели опять?»
— Может, вы в двух словах посвятите меня в свои замыслы? — негромко спросил Шоичи, следуя за Бьякураном и то и дело натыкаясь на стулья и столики. — Не хотелось бы испортить ваш гениальный план. Сбился со счета, какой.
— Ты просто не можешь ничего испортить, — отмахнулся Бьякуран.
— А они? — Шоичи кивнул в сторону Барбиери и Пелагатти.
— А они — тем более. А теперь чш-ш-ш!
Они подошли к столику, и Шоичи неловко поежился.
— Барбиери. Пелагатти. — Бьякуран опустился на диванчик и похлопал по сидению, призывая Шоичи устраиваться рядом.
— Джессо, — хмыкнул Барбиери. — И маленький друг Джессо.
— Ирие, — сказал Шоичи, хотя они и так прекрасно знали, как его зовут. — Добрый вечер.
— Зачем ты позвал нас сюда, Джессо? — включился в разговор Пелагатти. Шоичи он проигнорировал, за что тот был скорее благодарен.
— Нужно кое-что обсудить, — Бьякуран сделал знак официантке. Кажется, он и вправду собирался сдержать слово. Шоичи очень хотелось надеяться, что цена, которую ему самому придется заплатить за предстоящий разговор, будет сопоставима со стоимостью двух чашек кофе.
— Касаемо предстоящей вечеринки? — поинтересовался Барбиери. Вечеринки он любил и, не будь в университете Бьякурана, без труда завоевал бы титул их короля.
— Почти, но не совсем, — улыбнулся Бьякуран.
Он излучал благожелательность и добродушие, и Шоичи едва сумел подавить желание застонать. Кажется, на этот раз гениальный план Бьякурана будет отличаться завидным размахом. Знать бы еще, в чем этот план состоит.
— Вечеринка будет вечером, нужно куда-то потратить целый день. И у меня есть отличная идея... — Бьякуран заговорщицки уставился на собеседников. Шоичи поморщился: у него начинала болеть голова. И живот.
— Что ты задумал? — спросил Барбиери. Он старался выглядеть безразличным, но глаза все равно выдавали интерес.
— Почему бы нам… не поиграть? — предложил Бьякуран.
— Беппо без ума от игр, — хмыкнул Пелагатти. — Особенно от стрип-покера. Правда, вряд ли он будет играть в него с тобой, Джессо. Ты несколько… не в его вкусе.
— Он тоже не в моем, — легко согласился Бьякуран. — Так что мне бы не доставило никакого удовольствия его раздевать.
— Эй! — возмутился Барбиери. — Я, между прочим…
— Да-да, — отмахнулся Бьякуран. — Раздел в стрип-покер половину девушек кампуса. Вторая половина не стала дожидаться игры и разделась сама. Мы знаем, а теперь помолчи.
«Начинается, — Шоичи мрачно отпил немного кофе. — Никто так не умеет морочить голову, как Бьякуран-сан».
Пелагатти усмехнулся: несмотря на дружбу, он обожал, когда Барбиери ставили на место.
— Я хотел предложить вам кое-что другое, — продолжал Бьякуран. — Совершенно новую игру.
— Новую? — переспросил Пелагатти.
Бьякуран кивнул:
— Она называется «Выбор».
«Я могу встать и уйти, — подумал Шоичи. — Встать, уйти и не слушать больше весь этот… Кого я обманываю».
— Почему бы вам не рассказать, в чем она заключается, — тихо сказал он.
— Спасибо, Шо-чан, я как раз собирался, — Бьякуран придвинул к себе принесенную официанткой чашку кофе, бросил в нее шесть кусочков сахара, размешал, попробовал, скривился и добавил еще три. — Будем играть двумя командами. Скажем, четыре на четыре. Один из этих четырех будет «крепостью» — если его вывести из игры, команда терпит поражение.
— Совсем как король в шахматах, — прикинул Шоичи.
— Вот именно. Только в «Выборе» «крепость» отнюдь не слабая и беззащитная фигура.
— Я пока что плохо представляю себе суть игры, — признался Шоичи.
«А если ее плохо представляю я, то они и подавно», — Шоичи устремил на Бьякурана красноречивый взгляд. В этом не было ни следа высокомерия, просто за последние полтора года Шоичи и вправду научился неплохо понимать Бьякурана. Мыслили они не то чтобы похоже, но возможные варианты просчитывали одинаково хорошо.
— Сейча,. — Бьякуран достал из держателя салфетку. — У тебя случайно нет ручки, Шо-чан?
Шоичи молча выудил из кармана джинсов маркер.
— Спасибо. Итак, — Бьякуран принялся набрасывать на салфетке контуры города. — Игровая площадь — квадрат. Пять на пять километров. Где-то возле университета. Может, с центром в форуме Августа? Никто не будет возражать? Отлично. — Он нарисовал кружок, закрасил его и подписал «Форо ди августо». — Начинаем… скажем, в полдень. Час на рассредоточение по локации. Потом, — Бьякуран постучал маркером по салфетке, — начинаются поиски. Все ищут всех. Цель — завладеть кокардой противника. Наверное, это будут какие-нибудь цветные платки. Они легкие, к тому же их просто прятать и просто срывать. Способ, — Бьякуран хищно улыбнулся, — любой.
— Любой? — эхом повторил Барбиери. Взгляд его остановился на Шоичи и стал откровенно неприятным. — А ты будешь играть, маленький друг Джессо?
— Нет, — сказал Шоичи, ненавидя в этот момент весь мир — и особенно Бьякурана.
— Конечно, будет, — не согласился Бьякуран. — На чем я остановился?
— На том, — выдавил Шоичи сквозь зубы, — что снимать кокарды с противника можно любым способом — даже с применением физического насилия. Если я правильно вас понял.
— Отлично сказано, Шо-чан, — радостно воскликнул Бьякуран. — Я сам не сформулировал бы лучше. Победит тот, кто соберет больше кокард или завладеет кокардой «крепости». Временной лимит… ну, скажем, пять часов. Вопросы?
Вопросов у Шоичи было немало. В частности, зачем Бьякурану понадобилось изобретать игру, в которой участники могли калечить друг друга, и почему он так настаивал на том, чтобы в этой игре участвовал Шоичи.
Барбиери с Пелагатти обменялись долгим взглядом. Кажется, подумал Шоичи, понимать друг друга без слов научились не только они с Бьякураном.
— Кто будет играть? — спросил Пелагатти.
— Вы сами выбираете себе товарищей по команде, — пожал плечами Бьякуран.
— А на что мы будем играть? — осведомился Барбиери.
— Разумеется, — Бьякуран откинулся на спинку диванчика и одарил присутствующих благожелательной улыбкой, — на желание.
— Отлично, — оскалились Пелагатти с Барбиери.
— Отлично, — согласился, не переставая улыбаться, Бьякуран.
— Просто отлично, — пробормотал Шоичи.
— Ну же, Шо-чан, не дуйся, — Бьякуран потыкал Шоичи пальцем в щеку, но тот лишь хлопнул его по руке и отстранился. Они опять сидели в комнате Шоичи и снова пили его мерзкий кофе. — Объясни мне, чем ты недоволен?
Шоичи мог бы объяснить свое недовольство тем, что завтра во время этой проклятой игры Барбиери и Пелагатти с друзьями отобьют ему все потроха. Мог бы сказать, что если Бьякурану было нечем себя занять, они могли бы провести целый день, гуляя по городу. Мог бы признаться, что общение с приятелями Бьякурана не доставляет ему никакого удовольствия и что терпеть их даже хуже, чем торчать на этих постылых вечеринках. Он мог бы сказать все это и много чего другого, но вместо этого только снял очки и устало потер глаза.
— Объясните мне, почему я? — спросил он. — Вы могли выбрать для этой своей игры кого угодно. Весь кампус с радостью пошел бы к вам в команду. Почему я? Я…
«У меня рука не поднимется на человека — даже на таких ублюдков как Барбиери с Пелагатти».
— …вряд ли я сумею быть вам полезен.
«Даже если захочу».
И он хотел — и это было совершенно унизительно. Словно ему следовало доказать свою полезность, доказать Бьякурану — или себе? — что тот не зря проводит с ним время, что Шоичи достоин быть его другом.
Бьякуран давил на него. Когда улыбался, когда по-дружески закидывал руку на плечо, наклонялся и шептал на ухо, словно делился невесть какими секретами, когда вот так, по-свойски, забегал в гости, когда раскачивался на старом стуле и, сморщив нос, пил кофе со скрипящей на зубах гущей. Когда просто был — у Шоичи.
— Разумеется, сумеешь, — улыбнулся Бьякуран.
Шоичи закрыл глаза: ну вот, он снова это делает.
— Вряд ли я сумею что-то у кого-то отнять. Спортсмен из меня аховый.
— Да, твои таланты лежат в другой области, — согласился Бьякуран, отвлеченно выуживая из завалявшейся коробки ломоть засохшей пиццы и вгрызаясь в корку.
— Вы не ответили на вопрос, Бьякуран-сан, — напомнил Шоичи. — Почему я?
— Ну… — Бьякуран с сомнением понюхал салями. — Будешь пиццу, Шо-чан?
— У меня и так живот болит, — покачал головой Шоичи.
— Аргумент.
— Бьякуран-сан, вы снова увиливаете.
— Ничуть. Это мой рождественский подарок.
Шоичи моргнул.
— Вся эта затея с «Выбором»?!
— Тебе нравится? — просиял Бьякуран.
— Я больше оценил бы пару теплых носков, — признался Шоичи честно. — Или чертежную бумагу. Почему это должно было быть что-то… — он беспомощно взмахнул рукой. — Такое?
— Ты еще скажешь мне спасибо, — предрек Бьякуран.
— Разумеется, скажу, — вздохнул Шоичи. — Меня так воспитали.
У Бьякурана хватило совести рассмеяться.
Шоичи покачал головой и придвинул к себе полуисчерканный блокнот.
— Время для мозгового штурма.
— Обожаю, когда ты так делаешь, — сознался Бьякуран.
Шоичи укоризненно посмотрел на него и постучал ручкой по блокноту.
— Нам нужно найти еще двоих участников. У вас есть кто-нибудь на примете?
У самого Шоичи на примете был исключительно Спаннер, но вряд ли тот бы согласился бросить свой ростбиф по-английски — или что там готовят в туманном Альбионе на святки? — и вернуться в Рим, чтобы клика Барбиери с Пелагатти расквасила ему нос.
— Разумеется. — Бьякуран доел пиццу, и Шоичи отстраненно протянул ему лист с ненужными заметками — вытереть руки. — Спасибо, Шо-чан.
Больше он не сказал ничего.
Шоичи выждал несколько секунд — Бьякуран молчал.
— Вы делаете это специально, — с упреком произнес Шоичи.
— Да, — легко произнес Бьякуран. — Ты забавный, когда возмущаешься.
Шоичи прижал ладонь к лицу.
— Кого вы нам нашли, Бьякуран-сан? — спросил он приглушенно.
Бьякуран сказал.
Шоичи отнял руку от лица и с недоверием уставился на него.
— Вы что, серьезно?
— Разумеется. По-моему, отличный выбор.
— Нас размажут. Нас просто размажут, — пробормотал Шоичи обреченно.
— Ну, ну, — Бьякуран ободряюще похлопал его по руке.
— Может быть, — с надеждой осведомился Шоичи, — у вас есть какой-нибудь план?
— Почему бы, — лукаво подмигнул Бьякуран, — нам не придумать его вместе?
Позже Шоичи не раз вспоминал ту ночь. Она не была Рождественской, и все же казалась волшебной.
Время растеклось и потеряло значение: иногда Шоичи даже начинал думать, что стрелки на часах двигаются в другую сторону. Они с Бьякураном словно оказались в личном, созданном только для них измерении — измерении, возникшем из-за нервной энергии и возбуждения, которое должно было схлопнуться, как только они покончат с делами.
Бьякуран неплохо знал Барбиери и Пелагатти. Знал ход их мыслей, их друзей, знал, кого они могут позвать в свою команду.
Вывести черновой список состава оказалось нетрудно.
Шоичи некоторое время таращился на четыре имени, чернеющие на странице. Кажется, их дела были даже хуже, чем он ожидал.
— Разве такой поворот тебя не заводит, Шо-чан? — лукаво спросил Бьякуран.
Тогда Шоичи слабо улыбнулся. Бьякуран был совершенно сумасшедшим. И он сам, наверное, тоже.
Наверное, это и вправду было какое-то внезапное и скоротечное помешательство. Они пили кофе — и думали, перебрасывались идеями, планировали. В основе этих планов лежали интуитивные предположения, ничем не подкрепленные выводы, сложные логические построения и умозаключения. Эти планы напоминали карточные домики — красивые, но хрупкие, способные рассыпаться от одного неверного движения.
Пальцы Шоичи порхали над клавиатурой. Учебный проект был позабыт в пользу «Выбора». Это было странное название, странное и будоражащее — кто и что должен был выбирать? Или кто и кого?
Сам Шоичи давно уже выбрал Бьякурана.
— А что, если… — начал было Шоичи, уставившись в монитор, но вдруг осекся: руки Бьякурана опустились ему на плечи и принялись разминать затекшие мышцы.
— Да-да, Шо-чан?
— Я потерял мысль, — признался Шоичи смущенно.
Бьякуран негромко рассмеялся.
— Тогда, наверное, нам нужен еще кофе.
Они выпили еще кофе, который заварил Бьякуран. Странное дело, на этот раз кофе не показался Шоичи таким уж мерзким. Наверное, все дело было в его личной убежденности, что Бьякуран все делал лучше.
— Думаю, будет неплохо, если ты сумеешь… — Бьякуран неторопливо изложил свою идею, и Шоичи несколько долгих секунд таращился на него, после чего криво улыбнулся.
— Это незаконно.
— Но ты это сделаешь?
Вместо ответа Шоичи придвинул к себе клавиатуру и размял уставшие пальцы.
К утру у них с Бьякураном было четыре красных и четыре синих платка, восемь карт, на которых были отмечены границы игровой территории, — и стратегия, которую оставалось только воплотить в жизнь.
Покончив с последними приготовлениями, Шоичи оторвался от монитора и одарил Бькурана немного невменяемой улыбкой. Они не спали всю ночь. Нервное возбуждение и адреналин, на котором Шоичи выезжал все эти часы, сменилось усталостью. Шоичи чувствовал себя опустошенным, но довольным — как человек, который справился с крайне трудной задачей.
— На самом деле все только начинается, — вполголоса напомнил ему Бьякуран. Шоичи кивнул: Бьякуран и вправду понимал его без слов.
Все и вправду только начиналось. Часы показывали одиннадцать: вполне достаточно времени, чтобы принять душ.
— …и выпить еще кофе, — улыбнулся Бьякуран.
Шоичи подчеркнуто посмотрел на мусорную корзину, в которой лежала гора грязных бумажных салфеток, которые они приспособили под фильтры в кофеварке.
— Еще кофе?
— Вот именно. Кофе и завтрак. — Бьякуран поднялся со стула, повертел головой, несколько раз взмахнул руками. — У тебя есть… — он бросил быстрый взгляд на часы и что-то прикинул. — Скажем, минут двадцать. Потом мы идем к Луиджи.
Луиджи — точнее, его дражайшая половина — заправлял студенческой кафешкой. Хотя у нее было официальное и довольно красивое название, восходящее к мартовским идам и славной римской истории, все называли кафешку просто: «У Луиджи».
— Иногда я жалею, что не курю, — произнес Шоичи с тоской. — Сейчас пара затяжек мне бы не помешала.
— Брось, Шо-чан, — Бьякуран ткнул его в плечо. — Ты можешь позволить себе только одну вредную привычку.
— Вас? — спросил Шоичи, мягко улыбаясь и поправляя очки.
— Меня, — подтвердил довольно Бьякуран. — Двадцать минут, Шо-чан. Не забывай — и не заставляй меня вытаскивать тебя из душа.
— Двадцать минут, — подтвердил Шоичи, распрямляя спину и похрустывая позвонками.
Бьякуран скрылся за дверью, махнув на прощанье рукой. Шоичи откинулся на спинку стула. На губах его играла еле заметная улыбка: Бьякуран и вправду был сродни вредной привычке: порой он сказывался на Шоичи более чем пагубно, но отвыкать все равно не хотелось.
Бькуран оказался верен своему слову: ждать больше двадцати минут он решительно отказался. Шоичи пришлось в спешном порядке натягивать штаны: он истратил отведенное ему время совершенно бездарно, заснув под теплыми струями душа.
— Мы готовы? — спросил он у Бьякурана, засовывая лэп-топ в сумку.
— Разумеется, — с абсолютной уверенностью произнес тот. — У нас есть гениальный план, у нас есть я. Чего тебе еще надо?
— Если мы проиграем, мы должны будем Барбиери с Пелагатти желание, — напомнил Шоичи. — Мне тошно даже думать об этом.
— Не волнуйся, Шо-чан, — легкомысленно произнес Бьякуран, выуживая откуда-то пакетик зефира. До Шоичи донесся сладковатый запах, который он уже давно привык ассоциировать с Бьякураном. — Думаю, они просто вышибут тебя из университета.
— Думаете, меня это утешает? — огрызнулся Шоичи, но тут же вскинулся и недоверчиво уставился на Бьякурана. — Вы что же, знаете?! Знаете, что они меня…
— Когда дело касается тебя, я знаю практически все, — без ложной скромности сказал Бьякуран и откусил кусочек от очередного зефира.
— Тогда я тем более не понимаю, зачем, — сознался Шоичи, прижимая руку к животу.
— Ты бываешь удивительно недогадливым, Шо-чан, — поцокал языком Бьякуран. — Разве это не очевидно?
— Вообще-то, нет.
Бьякуран с жалостью поглядел на него:
— Когда мы выиграем — а мы выиграем — они будут должны тебе желание. По-моему, это куда лучше, чем какие-то носки.
— Не уверен, — пробормотал Шоичи, вручая Бьякурану файл с распечатанными картами и сверток с платками. В последний раз обведя комнату взглядом — вроде ничего не забыл — он уже было потянулся за курткой, но вдруг остановился.
Шоичи и вправду был готов, но все-таки чего-то не хватало. «Выбор» не был обычной игрой — он был сражением, боем, который Шоичи не имел ни малейшего желания проигрывать: цена такого проигрыша была слишком высока.
— Шо-чан? — позвал его Бьякуран. — Время. Мы уже опаздываем.
— Сейчас.
В течение следующих пяти часов Шоичи понадобится вся выдержка, которая у него имеется, выдержка, изобретательность, холодная голова — и удача. Вся удача, которую он сумеет привлечь. И для этого…
Шоичи в два шага пересек комнату, порылся на стоящем в углу столе, который они со Спаннером превратили в мини-мастерскую, собирая там макеты и компактные модели, — и вытащил свой счастливый талисман. Тот тяжело оттягивал руку — вряд ли кто-нибудь еще выбрал бы себе подобный оберег — но Шоичи все равно сунул его в карман.
Теперь Шоичи был и вправду готов.
К половине двенадцатого они наконец добрались до кафе. Прижимая к себе сумку с лэп-топом, Шоичи проследовал за Бькураном в пахнущий сдобой зальчик. Тот был практически пуст — многие разъехались на святки по домам.
— Кажется, мы опоздали, Шо-чан, — заметил ни мало не обеспокоенный этим фактом Бьякуран, бросив взгляд на расположенный у окна столик. — Наши уже здесь.
Их товарищи по команде и вправду уже сидели и чинно потягивали кофе. Издалека они были похожи, как две капли воды — длинные розовые волосы, мелкие черты лица, элегантные блузки, теплые жакеты, короткие пышные юбочки и леггинсы. Шоичи знал, что вблизи сходство станет еще более сильным.
— Я чувствую себя скотиной, — прошептал Шоичи в спину Бьякурану. — Мы заставили ждать девушек.
— Тогда не думай о них как о девушках, — посоветовал тот. — Лично я вот не думаю.
Шоичи только вздохнул: иногда Бьякуран чересчур все упрощал.
— Привет, Червелло, — Бьякуран приветственно кивнул девушкам и присел рядом с одной из них.
— Двигайтесь. Шо-чан сидит рядом со мной.
— Здравствуйте, — неловко выдавил Шоичи.
— Добрый день, Ирие-сама, — хором откликнулись девушки.
Шоичи моргнул.
— Сама? — одними губами повторил он, повернувшись к Бьякурану. Тот широко улыбнулся.
— А что? По-моему, тебе идет.
Шоичи с упреком посмотрел на него и перевел взгляд на Червелло. Те не мигая смотрели на него. Разглядывать их было все равно что разглядывать змей в террариуме. Шоичи поежился и выдавил неловкую улыбку:
— Просто Ирие. Без «сама».
Червелло переглянулись и снова уставились на него:
— Исключено.
— Но…
— Брось, Шо-чан, — Бьякуран потянул Шоичи за руку и заставил усесться на мягкий диванчик. — «Сама» и «сама». В конце концов, какая разница? У нас есть дела поважнее.
— Обсуждение тактики, — кивнул Шоичи.
— Завтрак, — улыбнулся Бьякуран.
В конечном итоге, они успели все.
По правде говоря, Шоичи не думал, что сумеет впихнуть в себя что-либо, кроме успевшего опостылеть кофе, но заказанная Бьякураном яичница с беконом пахли столь привлекательно, что он не устоял.
Бьякуран умудрялся делать одновременно три дела: поглядывать на вход, жевать и посвящать Червелло в детали плана. Те слушали молча, изредка кивали, уточняли непонятные моменты.
«Сумеем ли мы? — Шоичи отстраненно рассматривал сжимающие кофейные чашки руки Червелло. Изящные запястья с плетеными кожаными браслетами, длинные пальцы, коротко остриженные ногти с бледно-розовым лаком. Что Червелло смогут сделать против Барбиери с Пелагатти? Те больше и гораздо сильнее. — Почему Бьякуран-сан решил позвать девушек? Надеется, что у противника не поднимется на них рука?»
Шоичи нахмурился: вряд ли. Насчет Барбиери с Пелагатти он не обольщался. Может, у Бьякурана был какой-то план? План… в плане? Это было бы так похоже на него.
— Всем все понятно? — спросил Бьякуран, покончив с объяснениями и поднося к губам чашку с кофе.
— Да, Бьякуран-сама, — откликнулись Червелло.
Шоичи просто кивнул.
— У нас еще семь минут, — сказал Бьякуран, посмотрев на наручные часы. — При условии, что противник появится вовремя.
В этом Шоичи не сомневался: мало кто решался заставлять Бьякурана ждать.
— Теперь осталось обменяться номерами телефонов.
Номер Бьякурана у Шоичи был уже давно, оставались только Червелло. Шоичи отвлеченно подумал, что теперь у него были номера двух красивых девушек — факт, который мог весьма повысить его репутацию в глазах приятелей-ботаников.
Глаза Бьякурана насмешливо блестели: очевидно, он думал о том же.
Шоичи едва успел сунуть телефон в карман, как дверь распахнулась, пропуская ухмыляющегося Барбиери. За ним, сунув большие пальцы за пояс джинсов, следовал Пелагатти, позади которого маячили… Шоичи привстал: Гвидиче и Кавалли. Есть! Состав команды противника они с Бьякураном и впрямь определили правильно.
Шоичи позволил себе короткий миг внутреннего ликования. Бьякуран сжал его плечо — счет открыт — привстал и помахал новоприбывшим. Те неторопливо двинулись к ним.
— Йо, Джессо, — поприветствовал Барбиери.
— И маленький друг Джессо, — добавил ухмыляющийся Пелагатти.
Шоичи стиснул зубы, но промолчал.
— А где остальные участники? — поинтересовался Барбиери. — Только не говори мне, что ты никого не нашел, и игра отменяется.
— Мы давно уже в сборе, — произнес Бьякуран.
Барбиери поглядел на Червелло так, словно только что их увидел.
— Червелло? — осклабился он. — Ты позвал в свою команду сестричек Червелло?
Шоичи мог без труда представить ход его мыслей: девушки были легкой добычей. Трофеями, но уж никак не опасным соперником. Барбиери Шоичи не любил, но сейчас в чем-то отлично его понимал: красивые и элегантные Червелло никак не походили на грозных бойцов.
— Спасибо, Джессо, — с чувством поддержал друга Пелагатти. — Теперь искать кокарды станет куда интереснее, — он сально улыбнулся.
Шоичи снова посмотрел на Червелло: те невозмутимо пили кофе, словно это вовсе не им грозили унизительный обыск и домогательства.
— Рад, что сумел тебя порадовать, Пелагатти, — улыбнулся Бьякуран одними губами. — Итак, раз все в сборе, давайте начнем.
Они еще раз пробежались по правилам, затем Бьякуран раздал всем карты и платки.
— У вас есть час, — сообщил он противникам. — Советую потратить его с пользой.
— Победит сильнейший, — кивнул Барбиери, выбросив кулак вверх.
— Да, — кивнул Бьякуран. — Мы.
Когда Барбиери и Пелагатти с товарищами скрылись из виду, Бьякуран хлопнул в ладоши и широко улыбнулся.
— Итак, приступим.
Поскольку прятаться в зданиях было запрещено, они устроились за столиком уличного кафе и провели следующий час за болтовней. Болтал в основном Бьякуран — Шоичи был слишком занят, влезая в систему городского видеонаблюдения. Базу университета он взломал еще вчера — добывал фотографии противников. Остальное должна была сделать специально написанная программа.
— И до активной фазы остается… — Бьякуран откусил от зефира. — Четыре… три… два… Сейчас. — Он с удовольствием потянулся и, выбросив опустевший пакетик, вытер руки о салфетку. — Ну, что у тебя, Шо-чан?
— Все готово, — сообщил Шоичи, пристально вглядываясь в монитор. — Барбиери на виа Гарофано, Пелагатти — на виа дегли Зингари, Гвидиче у пьяццы Франческо Романо, а Кавалли — на виа Салара Веккиа.
— Гляди-ка, — улыбнулся Бькуран, — кажется, они и впрямь рассредоточились. Ну что ж, тем лучше. Дамы, — обратился он к Червелло, вставая из-за стола.
— Да, Бьякуран-сама, — прошелестели те, поднимаясь и поправляя юбки.
— Никакой пощады, — мягко произнес Бьякуран. — Никакой жалости.
Шоичи растерянно уставился на них: э?..
Шоичи никогда не хотелось играть в шпионов — его вполне устраивала размеренная спокойная жизнь инженера, пусть даже многие бы посчитали ее скучной. Однако сейчас, глядя на выведенные на монитор изображения многочисленных камер, он чувствовал себя Кью, присматривающим за Бондом-Бьякураном — чувствовал страх, азарт, адреналиновый наплыв и кое-что еще, чему ему не хотелось искать название: получив имя, это чувство стало бы по-настоящему опасным, а пока его можно было игнорировать.
Шоичи знал, что должен был уделять равное количество внимания всем своим сокомандникам — однако взгляд его то и дело смещался к Бьякурану. Тот шел неторопливо, словно бесцельно прогуливался, сунув руки в карманы джинсов и спрятав нос в шарф, который Шоичи подарил ему на день рожденья. Шоичи даже представить себе не мог, как худощавый гибкий Бьякуран станет справляться со здоровяком Пелагатти. Разве что попытается заморочить голову — впрочем, вряд ли это сработает.
«План в плане, — напомнил себе Шоичи, вытирая вспотевшие ладони о штаны. — Я должен в него верить».
Верить в Бьякурана было невероятно изматывающе: энергия словно вытекала из Шоичи тонким ручейком каждый раз, когда он бросал взгляд на черно-белое изображение на мониторе.
А затем Бьякуран наконец вышел к виа дегли Зингари.
Пелагатти заметил его не сразу, а когда наконец заметил — лишь предвкушающее улыбнулся.
Шоичи затаил дыхание.
Наверное, Бьякуран с Пелагатти обменялись парой слов — Шоичи видел, как шевелятся губы Пелагатти. Бьякуран рассмеялся, словно только что услышал хорошую шутку.
Пелагатти наклонился к нему, дружески хлопнул по плечу…
…а затем ударил.
Точнее, попытался. Бьякуран уклонился от кулака красивым текущим движением, словно списанным из учебника бальных танцев, и тоже ударил. Шоичи никогда бы не заподозрил в Бьякуране особой силы и ожидал, что Пелагатти лишь тряхнет головой и снова кинется в наступление, однако голова того безвольно дернулась. Пелагатти застыл — этого промедления вполне бы хватило, чтобы сорвать повязанный вокруг его руки синий платок. Сам Шоичи именно так бы и поступил — однако Бьякуран ударил еще раз. Затем еще раз и еще.
По лицу Пелагатти потекла кровь.
Шоичи словно зачарованный смотрел в монитор — и не дышал. Просто забыл о том, что нужно это делать.
Бьякуран танцевал вокруг Пелагатти, словно тореро — вокруг раненного быка. Шоичи почти что видел его — в «костюме огней», расшитом золотой нитью и блестками, со шляпой на белых волосах, поигрывающего острой шпагой и выжидающего идеального момента, чтобы нанести решающий удар.
Пелагатти зашатался и протянул руку к Бьякурану. Тот смотрел на него со своей обычной дружелюбной улыбкой — никакой пощады, вспомнил Шоичи, никакой жалости. Колени Пелагатти подломились, и он рухнул на мостовую. Разочарованно покачав головой, Бьякуран наклонился к нему и принялся развязывать узел платка-кокарды, затем поднял голову, посмотрел прямо в камеру и помахал рукой.
Шоичи шумно втянул в себя воздух, закашлялся и постучал себя в грудь.
Все произошедшее заняло от силы минуты две.
Он принялся лихорадочно искать глазами Червелло: те уже шли обратно к Форо ди Августо, поигрывая синими платками.
Шоичи переключился на пьяцца Франческо Романо и принялся искать Гвидиче. Тот сидел на мостовой и ошеломленно мотал головой — возле него уже успели собраться несколько сердобольных прохожих, которые предлагали ему салфетки и воду. Кавалли на виа Салара Веккиа баюкал у груди согнутую руку и, кажется, матерился на чем свет стоит.
«Господи, — подумал Шоичи, растерянно смотря на изображения Червелло, — что они с ними сделали? И главное — как? Я что, пропустил что-то невероятное?»
Он как раз собирался посмотреть более ранние записи, когда чья-то огромная рука опустилась ему на плечо, и насмешливый голос произнес прямо в ухо:
— Я вижу, ты неплохо проводишь время, маленький друг Джессо.
«Барбиери, — понял вдруг Шоичи с нарастающим ужасом. — Я совершенно позабыл о Барбиери».
Его выволокли из-за стола, крепко сжимая за плечо. Барбиери был куда выше и куда сильнее — словно Голиаф, походя сокрушающий израильтян, он мог справиться с Шоичи с легкостью, и было совершенно непонятно, почему он этого не делает, почему тянет время.
Красный платок, который Шоичи повязал вокруг запястья, казалось, обжигал кожу. Барбиери стоило только протянуть руку и сорвать его.
«Думай, — велел себе Шоичи, — думай, черт тебя побери. Если ты позволишь ему победить, все будет напрасно. Ты — «крепость», ты должен устоять несмотря ни на что. Ты…»
— Наверное, — сказал Барбиери глубокомысленно, — мне следует сказать спасибо Джессо: я так давно мечтал это сделать.
Его кулак впечатался Шоичи в нос. Тот хрустнул — и по лицу Шоичи потекло липкое и горячее. Боль была острой и внезапной: Шоичи почти забыл, каково это, когда тебе что-то ломают. В последний раз он переживал эти ощущения в школе и надеялся, что став взрослым, никогда больше не станет жертвой задир. Сегодня ему явно не везло.
«Удача, — вспомнил вдруг Шоичи с замиранием сердца. — Я же…»
Его рука потянулась к карману.
— И это, — Барбиери ударил Шоичи в живот, — и это, — он снова занес руку…
…и Шоичи ударил его гаечным ключом.
Удач был не слишком сильным — пришелся по касательной, еле-еле чиркнув по виску. Барбиери заморгал. Шоичи ударил снова, пытаясь вложить в удар всю свою силу. Гаечный ключ рассек Барбиери висок, на куртку Шоичи брызнула кровь. Он опять занес руку, колеблясь: бить — не бить? — когда на него вдруг навалился Барбиери. Шоичи забарахтался, пытаясь сопротивляться, пытаясь сбросить противника с себя — и это удалось ему с удивительной легкостью.
Барбиери упал на землю — да так и застыл. По щеке его стекал кровавый ручеек.
Шоичи несколько минут таращился на него, затем склонился и вытащил торчащий из кармана спортивной куртки Барбиери синий платок.
— Удалось, — произнес Шоичи одними губами. — И вправду удалось… Никто не выгонит… останусь с…
Он проглотил окончание фразы, бессильно сел на мостовую и прижал платок к окровавленному носу.
Шоичи не знал, сколько он так просидел — может, вечность, может, несколько минут. Из ступора его вывел хорошо знакомый голос:
— Ну ты даешь, Шо-чан! Завалить Барбиери! Кстати, почему у тебя в руках гаечный ключ?
Появившийся в поле зрения Бьякуран помог Шоичи встать, довел его до стула и, отобрав платок, сунул в руку пригоршню салфеток.
— Это мой счастливый талисман, — прогундосил Шоичи.
— Ну надо же, — восхитился Бьякуран. — Идти можешь? Не помешало бы отсюда убраться, пока кто-нибудь не вызвал полицию. Нам сегодня никак нельзя в каталажку — вечером вечеринка.
— А как же Барбиери? — спросил Шоичи, вставая и пытаясь сделать несколько неуверенных шагов. Голова немного кружилась, но в целом было терпимо. Он посмотрел на Барбиери — тот все еще лежал на земле, полускрытый от посторонних глаз столиком.
— Да пес с ним, — отмахнулся Бьякуран.
В других обстоятельствах Шоичи никогда бы не оставил пострадавшего без помощи — какую бы неприязнь он не испытывал к этому пострадавшему — однако сейчас его снедали всепоглощающие усталость и апатия. Опираясь на плечо Бьякурана, он двинулся прочь. Присоединившиеся к ним Червелло несли его лэп-топ.
— Ну, как тебе мой подарок? — спросил Бьякуран, бережно обнимая Шоичи за плечи.
Шоичи криво улыбнулся:
— Я по-прежнему предпочел бы носки.
— Отлично выглядишь, Шо-чан, — Бьякуран одобрительно похлопал Шоичи по плечу. Тот поднес руку к лицу, осторожно потрогал нос и поморщился: после льда припухлость немного спала, но и только. Было по-прежнему больно и очень стыдно — хотя Бьякуран и уверял, что это боевое ранение, и им следует бравировать. — Кстати, у меня для тебя кое-что есть. Стой здесь и никуда не уходи.
Сверкнув напоследок широкой улыбкой, Бьякуран растворился в толпе гостей. Шоичи обвел толпу взглядом в поисках знакомого лица, но так никого и не нашел и решил поискать свободный диванчик, на котором можно было бы отсидеть обязательный час, после чего уйти домой. Таков был план, и Шоичи считал его отличным.
Увы, мечты Шоичи о спокойном тихом вечере были обречены на провал. И дело было даже не в оглушительной музыке, просто все мало-мальски знакомые Шоичи гости так и норовили с ним поболтать. Это было странно. Это было непонятно: Шоичи не привык к такому вниманию и совершенно не понимал, чем оно могло быть вызвано. Обычно все, за исключением Бьякурана,не обращали на него никакого внимания. Теперь же казалось, он стал одним из них — этих веселых, легкомысленных и общительных ребят , — хотя на самом деле ни капли не изменился.
«Что происходит?»
Шоичи не любил чего-то не понимать. Может, эти люди просто над ним смеются?
С каждой новой минутой ему все меньше хотелось оставаться на вечеринке. Бьякуран не возвращался, и Шоичи уж было подумал, не забиться ли в какой-нибудь малоосвещенный угол, а еще лучше — наплевать на все и действительно уйти, когда перед ним появились Червелло. В одинаковых белых коктейльных платьях они выглядели одинаково очаровательно.
— Ирие-сама.
Шоичи немного потанцевал с одной, потом с другой, потом сразу с обеими — хоть это и было непросто. Бремя общения благородно взяли на себя Червелло, принявшиеся развлекать его легкой беседой. Когда Шоичи запыхался и запросил пощады, Червелло усадили его на диванчик и отправились искать ему безалкогольный пунш. Шоичи вытянул вперед гудящие ноги и откинулся на мягкую спинку. Сидение рядом с ним прогнулось — Шоичи повернул голову и встретился глазами с Барбиери. Сердце его ухнуло куда-то вниз. В целом Барбиери выглядел неплохо, разбитый висок прикрывала аккуратная повязка.
— Йо, Ирие, — сказал Барбиери, салютуя ему банкой пива.
«Ирие?» — мысленно повторил за ним Шоичи. Барбиери никогда не называл его так — только «маленький друг Джессо». Так почему же сейчас…
— Никогда бы не подумал, что у тебя настолько тяжелая рука, — усмехнулся Барбиери, осторожно прикасаясь к поврежденному виску.
— Да и у тебя не легче, — сказал Шоичи, указывая пальцем на свой распухший нос.
Барбиери добродушно рассмеялся.
— Кажется, мы теперь должны тебе желание.
— Кажется, так.
— Что-нибудь не слишком унизительное? — с надеждой осведомился Барбиери.
Губы Шоичи дрогнули в слабой улыбке:
— Ничего не могу обещать.
— Ты проводишь слишком много времени с Джессо, — покачал головой Барбиери.
— А по-моему, недостаточно. — Шоичи поднял голову: перед ним стоял Бьякуран. — Но я собираюсь это исправить.
— Прямо сейчас? — хмыкнул Барбиери.
— Прямо сейчас, — кивнул Бьякуран, в руках которого Шоичи заметил маленький красно-зеленый сверток в елочку. — Так что иди ищи себе развлечение в другом месте.
Барбиери покачал головой, но все же забрал свое пиво, поднялся с дивана и растворился в толпе гостей.
— Пока меня не было, к тебе кто-нибудь приставал? — поинтересовался Бьякуран, опускаясь на диванчик.
— По-моему, за мной ухаживают Червелло, — произнес Шоичи с сомнением.
— Неприступные Червелло? — поддел Бьякуран. — Шо-чан, ты ловелас!
Шоичи слабо улыбнулся:
— Просто вас слишком долго не было.
— Я ходил за твоим подарком, — Бьякуран пожал плечами и бросил ему на колени сверток.
— Что это? — спросил Шоичи.
— Открой и узнаешь.
Разорвав подарочную бумагу, Шоичи заглянул в пластиковый пакет и рассмеялся: в руках у него были теплые носки.
@темы: детектив\приключения\экшн, 10051 team
-
-
20.12.2015 в 14:26— Разумеется, скажу, — вздохнул Шоичи. — Меня так воспитали.
А ведь так и не сказал!
Понравилось, как Шоичи тянется к Бьякурану, как воспринимает его как кого-то, до кого ему надо дотянуться. И как он засмотрелся на Бьякурана вместо того, чтобы следить за всей ситуацией в целом, как ему даже в голову не пришло, что нужно смотреть не только на это. Есть в этом что-то трогательное, от едва (или вовсе не) осознаваемой влюблённости) И она приятно греет шипперское сердце.
спойлеры
-
-
20.12.2015 в 20:39Спасибо большое)
Идея да, до конца не раскрыта, полностью соглашусь. Не хватило мастерства и терпения прописать всех более яркими и живыми, обосновать концовку. Про травмы вообще как-то не продумала
В будущем постараюсь продумывать тщательнее
П.С. Ваш отзыв сделал мой день
-
-
03.01.2016 в 11:31спасибо, понравилось
-
-
11.01.2016 в 01:17Бьякуран офигенный
Прототип чойса в основе фика - хорошая идея. А еще получила удовольствие от чтения, от динамики повествования, разнообразных, очень уместных деталек))
Спасибо
-
-
12.01.2016 в 13:18Спасибо большое!